Александр Петров - Предметная иерархия нормативных правовых актов. Монография

Вместе с тем, в рамках такого подхода не до конца ясно: возможно ли при противоречии конкретной нормы и общего принципа отказаться применять норму и действовать на основании принципа?

Положительный ответ на этот вопрос дает, например, Р. Дворкин: он считает, что общие содержательные принципы права превосходят в иерархии правовые нормы, «даже в том случае, если норма закона вполне ясна, но не соответствует этим содержательным принципам» [137].

Вместе с тем, указанная проблема требует более глубокого анализа, неуместного в настоящем сочинении. Отметим лишь, nota bene, что концепция иерархического соотношения правовых принципов и норм получила закрепление и в международном праве.

Так, в авторитетном заключении Комиссии ООН по международному праву 2006 г., посвященном теоретическим основам международного права, подчеркивается, что несмотря на качественное отличие степени выраженности иерархического начала в международном праве в сравнении с национальным, «некоторые нормы международного права важнее других и по этой причине занимают более высокое положение или особый статус в международно-правовой системе. Иногда это выражается обозначением некоторых норм как «основополагающих», выражающих «элементарные соображения гуманности» или как «нерушимых принципов международного права»» [138]. Таким образом, для международного права характерна иерархия между общепризнанными принципами международного права (jus cogens) и иными нормами: «Норма международного права может иметь главенство перед другими нормами в силу важности ее содержания, а также всеобщего признания ее главенства. Таков случай императивных норм международного права (jus cogens, ст. 53 ВКПМД [139]), то есть норм, которые принимаются и признаются международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо» [140].

1.10.3. Организационная иерархия во внешней форме права

Традиционно правоведение рассматривает все признаваемые в рамках конкретного правопорядка источники права не просто как механическую совокупность, но как систему [141], которая подразделяется на ряд подсистем, состоящих из различных типов источников права (подсистема нормативных правовых актов (далее по тексту – НПА); подсистема нормативных договоров (далее по тексту – НД); подсистема правовых обычаев).

Как правило, исследователи пишут о том, что иерархические начала характерны для системы НПА. Например, В. М. Сырых пишет: «Иерархическая связь нормативных актов (курсив наш – А. П., В. Ш. ) является определяющим моментом в характеристике системы. Нормативные установления любого акта, вступающие в противоречие с конституцией, иными законами подлежат немедленной отмене, т. е. не являются элементами данной системы, а представляют собой разновидность правонарушений» [142]. Причем, что характерно, отношения между выше- и нижестоящими в иерархии источниками права строятся по типу организационных – на основе статической и динамических связей эшелоны более высокого уровня задают содержательные и формальных характеристики нижестоящим.

Возникает вопрос: можно ли утверждать, что иерархические связи присущи всей системе источников права?

Большинство авторов, исследующих правовую иерархию в парадигме Модерна, дают положительный ответ на этот вопрос. Для них строгая иерархичность источников права исторически обусловлена, теоретически обоснована и политически оправдана. Вместе с тем, исследователи, предлагающие смотреть на право с позиций Постмодерна, такой подход вовсе не очевиден – в ситуации информационного взрыва, глобализации, десублимации ценностей и победоносного шествия по планете западного взгляда на Мир очевиден соблазн отказаться от концепции правовой иерархии в пользу сетеподобной структуры права (гетерархии) или, как минимум, объявить основные положения иерархического подхода к описанию права не отвечающими критерию фальсифицируемости [143]. Критика постмодернистского подхода к основе построения права и его источников (гетерархия вместо иерархии) с позиций Модерна практически невозможна по одной простой причине – этого не позволяют кардинальное различие в философских установках и в целом картинах миропонимания, предлагаемых в проектах Модерна и Постмодерна. Не удастся представителям двух столь разных миропониманий и договориться о терминах. Поэтому в настоящей книге авторы, оставаясь верны Модерну, не будут специально исследовать концепции места иерархии в праве общества Постмодерна. Пока – это не задача сегодняшнего момента. Тем не менее, у авторов нет и мысли отбросить в корзину задаваемые постмодернистами острые вопросы о глобальном устаревании теории иерархии и, следовательно, невозможности ее применения на практике. На них придется отвечать, но – не в этой работе.