Дмитрий Смирнов: Нетипичные нормативно-правовые предписания в системе норм трудового права

Как мы уже указывали, каждый принцип права сопровождает целая свита норм, конкретизирующих и обеспечивающих его. Естественно, что существует риск обнаружения недостатков в указанной совокупности норм. Недостатки эти, по нашему мнению, могут быть двух видов: во-первых, неспособность урегулировать какую-либо практическую ситуацию; во-вторых, наличие внутренних противоречий в самих нормах.

Отсюда и выводится два вида полномочий принципов права, два аспекта его деятельности: восполнение пробелов в праве и коллизионное регулирование.

В науке указывается, что восполнение пробелов в праве является проявлением прямого действия принципа, когда он напрямую регулирует общественные отношения. В современных научных исследованиях такая позиция резонно подвергается сомнению. Так, например, В.Б. Дресвянкин вполне обоснованно указывает, что «принципы трудового права носят общий характер, и поэтому не отражают всю специфику общественных отношений, связанных с трудом в качестве рабочих и служащих» 82. Он обращает внимание на то, что при преодолении пробелов при помощи аналогии правоприменитель сам формулирует правоположение, на основе которого впоследствии и выносит решение по делу 83. Полагаем, что принцип права напрямую общественные отношения регулировать не может в силу собственной абстрактности, напрямую общественные отношения регулируют нормы права, относящиеся к данному принципу. А это значит, что неправильным является утверждение, будто в случае пробела в праве начинают действовать принципы права. Во-первых, принципы права, имея субъективную природу, не могут действовать сами по себе, их использует правоприменитель по отношению к конкретной неурегулированной ситуации. Во-вторых, указанные принципы не действуют, как уже указывалось, напрямую. На основе общеправовых принципов, а также принципов конкретной отрасли, института, субинститута правоприменитель выводит (формирует, изобретает) новую норму, которая регулировала бы пробельные общественные отношения.

Следует отметить, что некоторые ученые указывают на то, что применение аналогии права возможно только в том случае, если невозможно применить аналогию закона. Нам такая позиция представляется верной. Если исходить из фундаментального гносеологического принципа бритвы Оккама (не стоит плодить сущностей сверх надобности), изобретение абсолютно новой нормы права возможно только в случае, если не существует предписаний, чьи положения можно применить в данном случае.

В.В. Лазарев не без основания указывает, что при аналогии права аналогия в собственном смысле отсутствует, так как аналогия как логический прием означает перенесение некоторых качеств, свойственных одним явлениям, на другие, сходные с ними по ряду существенных признаков 84. Л.Е. Кузнецова полемизирует с ним, обращая внимание на то, что и «в данном случае также устанавливается сходство принципов права и практической ситуации, подлежащей оценке, что и является основанием для применения конкретного принципа» 85. Мы склонны согласиться с В.В. Лазаревым. Аналогия по своей логической природе является традуктивным умозаключением, т. е. степень абстрактности от посылок к выводу не изменяется. Это и имеет место при аналогии закона, когда на основании уже существующей нормы формулируется новая норма. При аналогии права, в частности, имеет место использование принципов права как наиболее абстрактных суждений и применение их к конкретной ситуации. Иными словами, в аналогии права мысль идет от абстрактного к конкретному, а это является признаком дедуктивного умозаключения.

Что касается коллизионного действия принципов права, то оно имеет место в случае, когда нормы отрасли права противоречат друг другу. Здесь действие принципа аналогично действию коллизионной нормы.

Следует, однако, отметить одну сложность, связанную с применением принципов. Как мы уже указывали, принцип по своей природе суть суждение законодателя. А это предполагает, что он должен быть объективирован в предписаниях соответствующего нормативного акта. Если принципы не объективированы либо объективированы некорректно, то их применение связано с серьезными сложностями на практике. В связи с тем что принципы суть порождение воли законодателя, мы не можем воспринимать их непосредственно, а если их материализация в предписаниях нормативного акта осуществлена неудовлетворительно (либо вообще не осуществлена), то правоприменитель вынужден «догадываться» о принципах данной отрасли (института, субинститута), выводя их из содержания соответствующих предписаний. Это с необходимостью влечет разночтения в трактовке системы принципов, что достаточно хорошо заметно на примере отрасли трудового права.