Олег Баев - Защита доказательств в уголовном судопроизводстве. Монография

Поэтому суд обоснованно прекратил дело по ст. 316 УК РФ в отношении А., в соответствии с примечанием к данной статье Уголовного кодекса 104.

В то же время указание в законе того, что заранее не обещанное укрывательство влечет уголовную ответственность лишь в случаях, когда оно касается особо тяжкого преступления, нам представляется принципиально неверным.

В связи с таким ограничением признаются непротивоправными большинство фактов этого вида посягательств на доказательственную информацию, а следовательно, на доказательства, которые могли бы быть сформированы на ее основе (которые, как сказано, в этой связи и нуждаются в защите со стороны уголовного закона). Как известно, значительное число уголовно-правовых норм Особенной части УК содержат санкции, не превышающие 10 лет лишения свободы, а в соответствии со ст. 15 УК, напомним, особо тяжкими преступлениями признаются деяния, за совершение которых предусмотрено наказание в виде лишения свободы свыше этого срока.

Иными словами, законодатель если не поощряет, то дает, по сути дела, индульгенцию на укрывательство, например, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, совершенного в отношении лица в связи с выполнением служебной деятельности, либо по мотивам расовой или национальной ненависти, многих других тяжких преступлений…

Более того, по совершенно обоснованному мнению В. В. Трухачева, отсутствие уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступлений, относящихся не только к тяжким, но и к меньшим степеням тяжести, может вызвать лишь недоумение.

«Мы (цитирует он Н. Косякову), дошли до абсурда – укрывательство похищенного ядерного, химического и других видов оружия массового поражения оказывается ненаказуемым, ибо преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 226 УК РФ, не относится к категории тяжких» 105.

Более того, при таком подходе законодателя на укрывателя, в сущности, возлагается обязанность знания им уголовного закона: если по закону укрываемое им преступление является особо тяжким, то он подлежит уголовной ответственности; если преступление относится к другим категори-ям – его можно укрывать, не опасаясь привлечения к уголовной ответственности.

По нашему убеждению, это есть объективное вменение, по сути дела, идущее вразрез с принципами уголовного права, что не может не приводить к крайне сложным для разрешения дилеммам и противоречиям в правоприменительной практике.

С учетом приведенных выше аргументов и в силу повышенной социальной опасности данного вида посягательств на доказательственную информацию и доказательства, на наш взгляд, указание на категорию преступлений, за укрывательство которых наступает ответственность за заранее не обещанное укрывательство, из ст. 316 УК следует исключить.

Конечно же, очевидно, что в каждом отдельном случае заранее не обещанного укрывательства следователю и суду следует разумно подходить к решению вопроса о необходимости и целесообразности привлечения данного укрывателя к уголовной ответственности. К примеру, видимо, таковая не должна следовать за укрывательство факта нанесения побоев и т. п. малозначительных, но в настоящее время криминализированных деяний.

Нет сомнений, что при принятии подобных решений свою (и не малую) роль играют и тактические соображения. И далеко не во всех случаях принятое по этому основанию решение об освобождении лица, совершившего заранее не обещанное укрывательство преступления, является обоснованным, в надлежащей мере обеспечивающим необходимость защиты доказательств.

Так, представляется весьма спорной правомерность освобождения от уголовной ответственности укрывателя в следующем случае из следственной практики, решение о котором было принято исключительно по тактическим соображениям (что очевидно из дальнейшего его описания).

Мухин показал, что в помещении кочегарки, куда он пришел с Михайловым и Степашиной, в его присутствии Михайлов вступил в половую связь со Степашиной; когда затем та стала высказывать Михайлову свои претензии по этому поводу и заявила, что сообщит об этом в милицию, Михайлов ее задушил.

После чего, повинуясь Михайлову, он вместе с ним засунул труп потерпевшей в раскаленную печь кочегарки. К утру, когда труп сгорел, он вынес золу из печи на улицу в кучу, где находился шлак.

Михайлов же утверждал, что со Степашиной вступил в половую связь Мухин, в процессе которой она умерла.