Томас Мальтус - Опытъ закона о народонаселеніи

Существуетъ общество, имѣющее цѣлью вспомоществованіе бѣднымъ и улучшеніе ихъ положенія. Принятый въ основаніе его дѣятельности принципъ, несомнѣнно, превосходенъ. Пробуждать стремленіе къ улучніенію своего положенія (стремленіе, которое является главнымъ стимуломъ промышленности), — это безспорно вѣрнѣйшій путь для улучшенія участи низшихъ классовъ населенія. Нельзя не согласиться съ Бернардомъ, доказывающим, что все, что создаетъ и укрѣпляетъ среди бѣдныхъ привычку къ трудолюбію, благоразумію, предусмотрительности, добродѣтели, чистоплотности, — полезно, какъ для нихъ самихъ, такъ и для всей страны, и, наоборотъ, все, что ослабляетъ эти склонности, одинаково вредно, какъ для общества, такъ и для частнаго лица.

Бернардъ вообще, кажется, вполнѣ сознаетъ затрудненія, которыя общество призвано побѣдить, и, однако-же, онъ, повидимому, не могъ остеречься отъ общей опасности и сдѣлалъ общій выводъ изъ частныхъ и недостаточныхъ наблюденій. Я не буду останавливаться на разсмотрѣніи различныхъ проектовъ, въ которыхъ предложены были продажа по дешевымъ цѣнамъ съѣстныхъ припасовъ, устройство приходскихъ магазиновъ, учрежденіе мастерскихъ. Успѣхъ подобныхъ предпріятій обусловливается тѣмъ, что они являются частными явленіями, кругъ дѣйствій которыхъ ограничивается нѣсколькими семьями или нѣсколькими приходами. Но какъ только эти предпріятія получили-бы всеобщее распространеніе, такъ тотчасъ-же доставляемыя ими выгоды исчезли-бы, такъ какъ они вызвали-бы пониженіе заработной платы. Я ограничусь однимъ только замѣчаніемъ, имѣющимъ болѣе широкое значеніе. На основаніи опыта утверждаютъ, что наиболѣе вѣрное средство улучшить положеніе бѣдныхъ, это — доставить имъ помощь на дому и взять отъ родителей дѣтей, чтобы какъ можно ранѣе отдать ихъ въ обученіе, или вообще доставить имъ какое нибудь подходящее занятіе. Я думаю, что это, дѣйствительно, лучшая мѣра и вѣрнѣйшее средство оказать помощь надлежащую и согласную съ требованіями обстоятельствъ. Но не трудно замѣтить, что эта мѣра требуетъ особеннаго блaгoрaзyмія, которое не можетъ быть общимъ правиломъ и не можетъ служить основаніемъ всякой дѣятельности. Кромѣ того она вызываетъ тоже возраженіе, какое мы сдѣлали по поводу системы снабженія коровами и постановленія 43 года царствованія Елисаветы, предписывающаго приходамъ доставлять занятіе дѣтямъ бѣдныхъ и заботиться объ ихъ нуждахъ. Отдѣльный приходъ, въ которомъ всѣ дѣти будутъ взяты отъ родителей и устроены подходящимъ для ихъ возраста образомъ, воспользуется благосостояніемъ; но если-бы подобная мѣра стала всеобщей, и всѣ бѣдные получили-бы право разсчитывать на нее, то вскорѣ всѣ роды дѣятельности были-бы заняты дѣтьми и осаждались-бы вновь пришедшими. Нѣтъ надобности указывать неизбѣжныя послѣдствія такого порядка вещей.

Очевидно, что при содѣйствіи денегъ и великодушныхъ усилій со стороны богатыхъ, можно достигнуть существеннаго улучшенія положенія всѣхъ семей прихода, даже отдѣльнаго округа. Но стоить вдуматься, чтобы убѣдиться, что средство это окажется безсильнымъ, когда мы захотимъ приложить его ко всей странѣ, если при этомъ не будетъ учреждено правильное выселеніе избытка населенія, или если не разсчитывать встрѣтить среди бѣдныхъ особую добродѣтель, которая обыкновенно уничтожается имению такими пособіями. О технической предпріимчивости и ловкости можно сказать почти тоже, что и о деньгахъ. Человѣкъ, обладающій этими качествами въ большей степени, чѣмъ окружающіе его люди, обезпеченъ въ средствахъ существованія; но если-бы всѣ развили эти качества въ такой-же степени, какъ онъ, то его преимущество утратилось-бы, и онъ уже не былъ-бы предохраненъ отъ нужды. Юмъ впадаетъ въ крупную ошибку, утверждая, что «почти всѣ физическія и нравственныя бѣдствія человѣческой жизни порождаются лѣностью», и что для облегченія этихъ бѣдствій было-бы достаточно, если-бы всѣ люди были одарены тою степенью техническаго мастерства, которая пріобрѣтена нѣкоторыми изъ нихъ путемъ упражненія и размышленія [41]. Такая высокая степень мастерства и предпріимчивости, если-бы она была удѣломъ всего человѣческаго рода, но не была-бы соединена съ другою добродѣтелью, о которой Юмъ и не упоминаетъ, не могла-бы освободить общество отъ гнетущей его бѣдности и тягостнаго чувства нужды. Въ числѣ всѣхъ физическихъ н нравственныхъ бѣдствій, едва-ли отыскалось-бы хоть одно, которое могло-бы быть отстранено тѣмъ новымъ даромъ, который Юмъ желалъ-бы присвоить людямъ.