Михаил Якушев - Информация. Собственность. Интернет. Традиция и новеллы в современном праве

Ю.А. Тихомиров, российский специалист в области коллизионного права, полагает, что "можно вести речь о новой роли международного права, которое ныне выступает как своего рода общий знаменатель для сравнения и оценки национальных законодательств" 156 156 Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2001. С.333–334. . Иными словами, если до настоящего времени рутинная работа компаративиста заключалась в поиске и подборке национальных норм, пригодных для разрешения спорных вопросов, то включение общепризнанных принципов и норм международного права (а также ратифицированных договоров) в структуру внутреннего права существенно облегчает решение конкретных коллизий.

Есть сложности и в вопросе идентификации "сетевых субъектов", в отношении которой необходим дифференцированный подход. Возможность анонимности сетевой деятельности рассматривается многими как нечто положительное, прогрессивное. Однако во избежание совершения противоправных действий необходимо четко разграничивать случаи, когда работа в Интернете под псевдонимом (или анонимно) допускается без ограничений, а когда должна быть прямо запрещена. Скажем, при использовании сетевых сервисов ICQ или иных аналогичных программ сетевого пейджинга номера (идентификаторы) абонентов не имеют каких-либо признаков, позволяющих определить, из какой страны и кем отправлено сообщение. (Ведь и в "обычном", несетевом пейджинге отправитель сообщения мог назвать себя как угодно, а его адресат определялся лишь по абонентскому номеру и, разумеется, по телефону или адресу электронной почты пейджинговой компании.) Здесь нет никаких причин требовать однозначной идентификации участников информационного обмена. В других же случаях, например, подпадающих под действие законов о защите прав потребителей или при расследовании правонарушений, выявление истинного автора (отправителя, источника) информации является необходимым. Вряд ли будет разумно вводить ограничения на свободу присвоения или выбора сетевых адресов. Однако закрепить порядок, при котором достоверная информация об операторе сетевых услуг или продавце электронного магазина должна быть заранее опубликована или предоставлена по мотивированному требованию судебных органов, целесообразно.

Весьма близко к проблеме выявления надлежащей стороны в обязательстве примыкает вопрос об идентификации контрагента (сетевого продавца) при заключении сетевых сделок. Дело в том, что при выходе на потенциального контрагента в Интернете чаще всего используются сетевые начальные страницы (homepage), соединенные между собой так называемыми гипертекстовыми ссылками, облегчающими поиск нужной информации, товара или услуги. Однако владелец "начальной страницы", или, точнее, сайта (site), на котором она размещена, не обязательно совпадает в одном лице с ее администратором (тем, кто реально занимается обработкой данных на сайте и обеспечением его размещения в Сети). Подчас с помощью "начальной страницы" производится только выход на совершенно иной сервер, где запрошенная услуга может быть реально оказана. Наконец, чаще всего владельцы сайтов не являются владельцами или администраторами серверов, на которых размещаются их сайты и доменные имена которых являются частью сетевых адресов таких сайтов. В результате бывают случаи, когда пользователь Сети, обратившийся за оказанием какой-либо услуги на определенный сервер (сайт), достоверно не информируется о полномочиях лица, который осуществляет с ним обмен информацией в режиме реального времени. Кстати говоря, такой обмен может производиться и не человеком, а компьютерной программой (роботом). Вследствие этого заключенную сделку в принципе можно оспаривать по основаниям ultra vires. Для предотвращения таких ситуаций целесообразно было бы создать механизм достоверной идентификации субъекта предлагаемого правоотношения (надлежащей стороны обязательства), при котором ответственность за достоверность возлагалась бы на лицо, предлагающее сетевую услугу. Это затрагивает исключительно важную тему технологических средств такой идентификации, в России сводимой обычно лишь к проблеме использования электронной цифровой подписи. За рубежом, однако, электронная цифровая подпись (digital signature) является лишь одним из возможных способов идентификации (применяются и различные аппаратные средства, и биометрические методы, и многое другое). Схожие проблемы возникают при определении полномочий собеседника, с которым производится обмен сообщениями по электронной почте. Как уже отмечалось выше, корпоративные правила доступа сотрудников к электронной почте могут значительно различаться, и по крайней мере в будущем была бы желательна унификация (правовая регламентация) их наиболее существенных положений. В частности, высказывались предложения регламентировать порядок присвоения электронных адресов гражданам, с тем чтобы из самого сетевого адреса (совокупности имени пользователя и названия его провайдера) можно было практически однозначно идентифицировать каждого пользователя 157 157 Заметим, что в некоторых странах — "пионером" была Аргентина еще в конце 1990-х гг. — право доступа к электронной почте отнесено к фундаментальным правам человека! .