Юрген Торвальд - Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии

Какие бы сомнения ни чувствовал Лапуант, но после этих показаний ему и Хэти- рингтону нельзя было уйти от вопроса: не возвратился ли Фоллмен на Виктория-стрит после того как получил отказ, и не пытался ли он найти другую партнершу? Может быть, он видел Гаэтан, и она поддалась уговорам, пошла на игру с огнем? Мог Фоллмен стать убийцей? Позвонив в „Сент- Джон Вэлли Тайме", Лапуант узнал, что Фоллмен готовится к своей свадьбе. Правда, свадьба не могла помешать ему поискать еще одно приключение. Действия, направленные против американского гражданина, были трудным делом и оправдывались лишь при наличии веских причин подозревать его. Поэтому, когда через некоторое время позвонил Отис Н. Лэбри и сообщил, что торговец подержанными автомашинами в Ван-Бьюрен продал 23 апреля зеленый „Понтиак" 1952 года двадцатилетнему парню из Мадавоски, Джону Фоллмену была предложена встреча в Мадавоске.

Около 15 часов 30 минут канадцы подъехали к зданию „Сент-Джон Вэлли Тайме". На улице стоял „Понтиак" Фоллмена. Пока они ждали Лэбри, констебль Езо осматривал машину. Через некоторое время он обнаружил на кузове автомашины, под правой дверцей, свежее коричневое пятно, точно совпадавшее по форме с сердцевидным осколком лакового покрытия. Совпадение произвело такое впечатление, что Хэтирингтон и Лапуант отбросили значительную часть своих сомнений, и, когда вскоре появился Лэбри, его это тоже во многом убедило. Вместе с канадцами он остановил Фоллме- на в коридоре и без церемоний спросил, где можно поговорить с ним наедине. Юношеское лицо Фоллмена побледнело, когда Лэбри сказал ему, что полицейские из Канады хотят задать ему несколько вопросов в связи с насильственной смертью некой Гаэтан Бушар, и дал понять, что он должен ответить на эти вопросы. Фоллмен возразил, что вряд ли сможет что-либо сказать по этому поводу. Он болеет уже несколько дней, принимает сильнодействующее лекарство, потому мысли его не совсем ясные. Он знал Гаэ- тан Бушар как партнершу по танцам в „Лидо" в Эдмундстоне, но не видел ее уже давно. Об этом он, кстати, накануне вечером говорил отцу Гаэтан. „Ну, хорошо, — сказал Лэбри, — но в Эдмундстоне имеются свидетели, которые видели Вас вчера во второй половине дня, когда Вы приглашали Гаэтан прокатиться в своем зеленом „Понтиаке", притормозив машину на Виктория- стрит". Он добавил, что есть и другие свидетели, видевшие Гаэтан в светло-зеленом „Понтиаке" с желтой номерной табличкой, и что канадцы хотели бы узнать подробнее о его вчерашней поездке по Эдмундстону.

Фоллмен ответил, что утром собрал заказы на объявления и сразу после обеда поехал в Эдмундстон. Там он интересовался информацией по делу о фальшивомонетчиках, затем возвратился в Мадавоску, так как ему нужно было читать доклад о гражданской обороне, и снова поехал в Эдмунд- стон. Он продолжал собирать информацию и уже возвращался домой, как вдруг на Виктория-стрит повстречал двух знакомых по танцам в „Лидо", Бланш Арсено и ее подругу, которые помахали ему и попросили отвезти их домой. Он выполнил их просьбу, хотя его уже знобило и он чувствовал себя плохо. Оттуда он поехал прямо в Мадавоску, в 16 часов 30 минут был дома, лег в постель, а потом пошел на ночное дежурство, которое длилось до 6 часов 30 минут утра. Практически он еще не спал и едва держится на ногах. Гаэтан он не встречал, и если кто-нибудь видел его с ней, то наверняка ошибся. Что касается зеленого „Понтиака", то все знают, как их много. Даже начальниц местной полиции Эдмундстона ездит на „Понтиаке", который, как две капли воды, похож на его машину.

Лэбри отвечал, что это так, но у этой машины имеется канадский номер, кроме того, канадцы нашли около убитой светлозеленые кусочки автолака. Один из них совпадает с повреждением на его „Понтиаке". Это вызывает определенное подозрение. Лучшим способом развеять эти сомнения будет предоставление в распоряжение канадцев его машины для обследования. Лучше было бы сделать это добровольно, прежде чем будут приняты меры, вынуждающие выдать машину.

Фоллмен медлил, пока Лэбри не объяснил ему еще раз: если он не имеет никакого отношения к убийству Гаэтан, то ему нечего бояться. Следовательно, самое лучшее — добровольно способствовать доказательству его невиновности. Все еще медля, Фоллмен передал ключ от своей машины Лэбри, а тот констеблю Езо, который повел „Понтиак" к станции пожарной охраны в Эдмундстоне для детального обследования.