Коллектив авторов - По следам преступлений. Сборник

Решаю произвести повторные обыски у Вахрулина и Косопалова. При обыске Косопалов был очень предупредителен.

— Вот вся моя бухгалтерия, — заявил он, показывая аккуратно переплетенные книги с документами,

— Вот, пожалуйста, магазин № 9. Только последние два месяца еще не успел привести в порядок. Времени не хватает, сам ведь и переплетаю.

Обыск длился недолго. Ничего, что проливало бы хоть каплю света на обстоятельства совершенного преступления, я не нашел. Смотрю «бухгалтерию» Николая Степановича: копии квитанций, отчеты, акты, подписи, цифры. Ничего интересного. Последняя папка. Документы не подшиты. Какие-то бумажки, накладные. Замечаю, что некоторые оторваны вверху или внизу, там, где должны быть подписи и даты.

Почему они так порваны? Я подержал их в руках, положил в папку. Но тут же вспомнил, что я где-то раньше видел так же порванную накладную. Где? Кажется, в деле Косопалова. Я объявил об окончании обыска, оформил протокол и пошел в прокуратуру. Там взял дело, листаю его. Нет, не то. Вот пакет, в нем документы, изъятые 28 декабря в магазине. Какие-то бумажки с цифрами. Тоже не то. Наконец! В руках у меня такой же обрывок накладной, какие я видел у Косопалова! Откуда он появился? Читаю в акте: изъят при личном обыске у Косопалова из кармана брюк. Внимательно осматривав обрывок. Перечень мяса: свинина, баранина, говяжий язык; общий вес 1124 кг; таксировка; сумма 13 081 рублей, в углу цифра 16017. Почерк с наклоном справа налево, буквы и цифры какие-то угловатые. Верх и низ накладной оторваны, и невозможно определить, когда она выписана, за каким номером, чья подпись.

Значит, кто-то не заинтересован в том, чтобы об этом знали. Перебираю другие бумажки. Попался еще небольшой клочок. Запись того же ассортимента мясопродуктов, что и в обрывке, но таксировка новая с результатом 16 000. Тут же другая цифра 6680.

Я стал сверять все эти записи на обрывке с имеющимися сводными данными по акту ревизии магазин на. Такой ассортимент и такое количество мясопродуктов не значились полученными. Что же это за цифры? Имеет ли эта порванная накладная отношение к расследуемому преступлению? Если не имеет, то почему Косопалов носил ее в кармане? Судя по ее виду, она написана недавно. Так и не придя к определенному выводу, я ушел домой.

— Александр Михайлович, — начал я разговор на следующий день с ревизором Лихаревым, — вот любопытный документ, вернее, не документ, а то, что от него осталось. Посмотрите, имеет ли он отношение к магазину № 9?

— Такие продукты Косопалов получал, но не в таком количестве и не такой ассортимент. Написано не его рукой.

— Да, это писал не Косопалов. В деле имеется его заявление, и я еще вчера сверил почерк. Знаете что, Александр Михайлович, необходимо найти по этому обрывку полную накладную.

— Что вы! Это невозможно. Где искать? В магазине? На базе мясоторга? Мясокомбинате? А за какой месяц, год?

Да, положение, как говорится, аховое. Где искать и главное — нужно ли это? Надо, — решил я и начнем с Раздался звонок. Я услышал голос Шиманского.

— Как идет расследование?

— Не пойму, — отвечаю, — откуда появился излишек.

— Вот и я бился над этим, но так и не установил, а мясо где-то все-таки украли!

— Скажи, почему вы нагрянули в этот магазин 28 декабря?

— К нам поступили сигналы, что Косопалов и другие продают мясо за деньги, а мясо, ворованное с мясокомбината. Проверяли, но там документы в порядке.

— Думаю еще раз проверить,

— Проверяй. Да, чуть не забыл. Нам сообщили, что на следующий день после освобождения из КПЗ Косопалова видели около ворот мясокомбината. Он там кого-то поджидал. К нему вышел мужчина в кожаном пальто, они о чем-то поговорили и разошлись. Кто это был — не установили. Может, эти сведения тебе пригодятся, — добавил Шиманский.

Проверку все же следует начать с мясокомбината. Директора комбината Кагалова мы нашли возле убойного цеха.

Этот добродушный на вид толстяк произвел на меня хорошее впечатление, и я тут же обратился к нему:

— Константин Николаевич, вы не подскажете, кем написан вот этот документ?

Он взял обрывок, внимательно осмотрел его.

— Писал это Чернушин, кладовщик базы мясоторга, — ответил он. — Да вон он стоит, — добавил Кагалов и указал на высокого мужчину в кожаном пальто, стоявшего около конторы комбината. Увидев, что мы на него смотрим, тот улыбнулся, что-то хотел сказать, но в это время к нему подошла работница и он ушел с ней в цех.

— А что здесь делает этот кладовщик? — задал я вопрос и подумал, не тот ли это человек, с кем Косопалов встречался около мясокомбината. По внешнему виду трудно было предположить, что Чернушин работает кладовщиком: выглядел он по меньшей мере управляющим базой.