А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании

Поэтому всякий здравомыслящий руководитель государства должен заботиться с помощью различных социально-демографических программ об увеличении численности именно своего народа, а не просто населения, в том числе пришлого, из числа тех народов, где к проблемам деторождения относятся по-иному.

В этой связи сквозь призму христианства представляется возможным введение ответственности за аборт, что, в свою очередь, должно дополняться другими мерами, стимулирующими женщин и мужчин к рождению, вплоть до передачи родившегося младенца для воспитания в другую семью или в государственное учреждение. Особенно если женщина беременна вне брака и она не готова к воспитанию ребенка. О необходимости создания условий для рождения таких младенцев писал еще М. В. Ломоносов: «…однако по разным случаям и по слабости человеческого сложения быть тому невозможно. Чтобы непозволенным сластолюбием или насильством обремененная женщина, не хотя быть обесславлена, не искала бы способов утаить своего беззакония и несчастия, отчего иногда в отчаянии матери своих детей убивают. Для избежания столь ужасного злодейства и для сохранения жизни неповинных младенцев надобно учредить нарочные богадельные дома…» [355] . Или будет полезна такая явно непопулярная мера, как введение налога на бездетность, если бездетность не является следствием заболевания, препятствующего деторождению.

В медицине аборт принято делить на искусственный (abortus artifi cialis) и самопроизвольный, спонтанный (abortus spontaneous). Наказуемым деянием должен быть искусственный аборт, произведенный по желанию женщины. Искусственное прерывание беременности возможно по медицинским показаниям, то есть когда беременность, роды угрожают жизни женщины.

Православная церковь никогда не дает благословение на производство аборта, но в случае, «когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение» [356] .

Было бы несправедливым привлекать к ответственности за искусственный аборт женщину, не применяя правовые средства в отношении лиц, которые непосредственно не подстрекали к аборту, а создавали вокруг беременной женщины психотравмирующую ситуацию. Например, если беременность наступила вне брака. Необходимо также предусмотреть нормы, которые бы корреспондировали с искусственным абортом. Например, предусмотреть ответственность за оскорбление или клевету в отношении женщины в связи с ее беременностью. Причем этот факт – беременность потерпевшей – должен признаваться квалифицированным обстоятельством, которое отягчало бы ответственность. Как во время Олимпийских игр в Древней Греции прекращались все войны, так и во время беременности должны быть остановлены все негативные воздействия на женщину, чтобы не спровоцировать ее к аборту.

В этой же связи умышленное лишение жизни, убийство женщины, находящейся в состоянии беременности, возможно дополнительно квалифицировать как убийство двух (или более) лиц.

Еще один аспект состоит в том, что христианство категорически отрицает материальное жертвоприношение. Для христианина, согласно Псалму 50 «Жертва Богу дух сокрушен; сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Жертва Богу духовная – покаяние, смирение. Поэтому лишение жизни человека, исходя из необходимости принесения ее в жертву, противоречит самой сущности христианства.

В практике правоохранительных органов и судов встречаются случаи совершения преступлений с признаками ритуального убийства, что никак не учитывается при их юридической оценке. Несомненно, общественная опасность такого рода убийств значительно выше. Во-первых, ритуальные убийства вызывают в обществе значительный резонанс, страх, неуверенность и, следовательно, недовольство властью, которая не может их предотвратить. Во-вторых, жертвой таких преступлений в принципе может быть каждый, поскольку личность жертвы не всегда играет решающую роль, виктимным может стать любой человек. В-третьих, такие убийства совершаются с тщательной подготовкой и конспирацией группой лиц, связанной сильнейшей круговой порукой, что существенно затрудняет их раскрытие.

Можно возразить, что общественную опасность такого рода преступлений могут учитывать такие квалифицирующие признаки части 2 ст. 105 УК РФ, как группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, с особой жестокостью, по мотивам религиозной ненависти или вражды. С этим следует согласиться лишь отчасти. Но в то же время ритуальное убийство уже своим фактом представляет повышенную опасность. Мотивами такого рода деяний не обязательно являются религиозная вражда или ненависть. Убийства могут совершаться ради самого ритуала, и мотивы могут быть другие, не указанные в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Не замечать такие обстоятельства преступления – значит косвенно поощрять деятельность тоталитарных сект и тайных организаций. Замалчивание проблемы ритуальных убийств не позволяет заниматься эффективно предупредительной деятельностью, поскольку, в основном, происходит нивелирование, утаивание коренных причин такого рода деяний. Поэтому было бы правильно и с христианской, и со светской, государственной точек зрения дополнить ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицирующим убийство признаком его сопряженности с ритуалом, причем не обязательно религиозным.