А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании

5. К числу опаснейших религиозных преступлений в дореволюционный период относились богохульство и кощунство. Понимание содержания и общественной опасности каждого из этих эксцессов, а также установление удовлетворительного соотношения между ними прошло длительную историю. Первое злодеяние вначале трактовалось узко, строго в рамках термина – как оскорбление Всевышнего и его апостолов. Но начиная с Уложения 1649 г. под богохулением стало пониматься не только возношение хулы на Господа Бога и святых угодников, но и непочтительные отзывы о православной церкви и ее обрядах в целом, произнесение имени Господа «всуе, в клятве, в божбе и лже». Самой меньшей степенью богохульства в практике считалось поношение имени Бога, выраженное в открытом ропоте или негодовании на Всевышнего с возложением на Него «вины» при различных обывательских несчастиях. Кощунство же отличалось от богохуления объектом посягательства и характером действий субъекта. Под ним понималось поругание церковных правил и обрядов, а также предметов, употребляемых при богослужении, но не почитаемых священными, да еще и при условии проявленного неуважительного к ним отношения или с насмешкой, но без прямого надругательства [261] .

6. В литературе нередко утверждается, что «в понимании сущности и объекта преступлений против веры теория уголовного права и законодательство прошли три основных этапа.

На первом, в период феодализма, господствовали канонические взгляды: эта категория преступлений рассматривалась как преступления против бога. С победой буржуазных взглядов на религию и право в Западной Европе, а впоследствии и в России утвердилось мнение, что объект посягательства религиозных преступлений – не права божества, а честь и блага частных и юридических лиц (верующих и церковных общин), т. е. эти преступления стали рассматриваться как нарушения частного характера. В конце XIX – начале XX века в русском праве возобладала точка зрения, согласно которой преступления против веры посягают на публичные, государственные интересы [262] . Данный взгляд можно принять с теми уточнениями, что с XVI в. в уголовном законодательстве России окончательно сформировалась группа религиозных преступлений (преступлений против государства и церкви, а не против отдельных верующих). В XX же веке государство защищает религию и церковь от преступного воздействия, но уголовно-противоправным признается и ведение религиозной деятельности, выходящей за рамки законов, отделяющих государство и церковь.

7. Иногда встречаются суждения о том, что «церковное право оказало значительное воздействие на уголовное право, причем временами оно способствовало как развитию, так и стагнации. В связи с тем, что Церковь являлась важным государственным институтом, религиозные преступления по тяжести всегда находились в уголовном законодательстве после преступлений против государства. Этот факт долгое время тормозил развитие уголовного законодательства России. Однако из церковного права уголовным правом были заимствованы принцип вины как признак преступления, допущение раскаяния преступника, утверждение о множестве различных целей наказания, а не только устрашения. Эти и другие постулаты послужили исходной позицией для дальнейшего развития отечественного уголовного права [263] .

Почему именно такой «факт» [264] , как место расположения религиозных составов в структуре Особенной части уголовного закона, может тормозить его эволюцию? И не является ли истинным препятствием прогрессу и взаимному уважению власти и населения то обстоятельство, что в действующем УК РФ 1996 года нет специального состава убийства женщин в детородном возрасте и в детородном состоянии (для страны с депопуляцией населения – архиценность), а вот спрятанная в конце УК РФ статья 277 о посягательстве на тело вождей, часто выделяющихся только порфироносным платьем, предусматривает самую суровую кару во всем законе – даже за покушение, несмотря на новую иерархию ценностей (в частности, согласно ст. 2 УК РФ – это личность – общество – государство)?

Мнение в этой части должно быть строго противоположным. Именно религия самым прилежным образом консолидирует все наиболее известные моральные достижения человечества, включая «золотое правило нравственности» [265] , что никак не тормозит прогрессивное развитие отрасли.

В основе нашей цивилизации лежат мировые религии, то есть «системы, которые все силы человека направляют на формирование, развитие духовных структур, работающих на сохранение мира» [266] . Как задействует этот ресурс законодательная власть – другой вопрос и дело ответственности последнего. Нужно бояться торможения власти, а не присутствия составов религиозных преступлений в УК.Полная секуляризация или государственное отторжение канонического опыта «неизбежно влечет за собой нравственную деградацию общества… ибо, в конечном счете, и право, и религия призваны закреплять и утверждать нравственные ценности, в этом основа их взаимодействия» [267] .

Читать дальше