Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

Так, после вступления в силу в 2002 году Арбитражного процессуального кодекса суды без достаточных на то оснований стали применять некоторые положения ст. 248, устанавливающей исключительную компетенцию государственных судов по делам с участием иностранцев, в частности, по спорам, связанным с недвижимостью, находящейся на территории России, к вопросу об определении допустимости третейского разбирательства («арбитрабильности») таких споров. Такая практика осуществлялась вопреки тому, что цель данной статьи АПК РФ состоит в исключении юрисдикции иностранных государственных судов по указанным в ней спорам. По сути, это поставило под вопрос действительность арбитражных оговорок в многочисленных внешнеэкономических договорах, заключенных до вступления в силу указанной нормы, и привело к недопустимой ситуации, когда контрагенты оказались лишенными возможности получить правовую защиту в рамках согласованной ими процедуры.

Необоснованность такого искусственного ограничения юрисдикции международного коммерческого арбитража представляется вполне очевидной, поскольку аналогичные нормативные положения, действующие в других странах, никогда не затрагивали данный вопрос. [16]Среди немалого числа в основном правовых аргументов, опровергающих несостоятельность такого подхода к допустимости международного арбитражного разбирательства в контексте применения указанной статьи, можно было бы ограничиться тем, который не основан исключительно на юридико-технических соображениях. А именно, если принять точку зрения о недопустимости третейского разбирательства в указанных случаях, это означало бы, что новое российское законодательство отошло от действовавшего ранее порядка регулирования международных экономических отношений, не содержавшего указанных ограничений, результатом чего было формирование практики широкого использования арбитража для рассмотрения соответствующих международных споров, что вряд ли можно признать соответствующим внешнеэкономической политике России, направленной на расширение международного экономического сотрудничества. Вместе с тем, говоря о данной проблеме, нельзя не упомянуть, что в последнее время наметилась тенденция к исправлению указанного выше положения, чему, безусловно, способствует деятельность Высшего Арбитражного Суда РФ по анализу и обобщению судебной практики. [17]Хочется надеяться, что эта тенденция приведет к созданию положения, которое будет отвечать необходимости признания значения третейского суда в сфере международного экономического и инвестиционного сотрудничества, в широком развитии которого, безусловно, заинтересована Российская Федерация в настоящее время.

Другим вопросом, где еще пока остаются серьезные проблемы, решение которых могло бы существенно помочь более широкому использованию третейского суда в России, является практика, связанная с отменой и приведением в исполнение на территории России решений российских и иностранных третейских судов по международным коммерческим спорам. Пока еще нередко имеют место случаи, когда суды в процессе реализации предоставленных им законом полномочий по контролю за соблюдением третейским судом действующего для них порядка рассмотрения споров пытаются пересмотреть по существу решение третейского суда. Фактически они используют расширительное толкование нормативных положений, которые по своей сути представляют исключения из общего правила об окончательном характере решения по существу спора, вынесенного третейским судом. Таким образом, применение ссылки на противоречие публичному порядку, которая должна носить исключительный характер, по существу становится общим правилом.

Сегодня судебная практика в России по вопросам, относящимся к международному коммерческому арбитражу, еще не стабилизировалась в достаточной мере, что, конечно, не является чем-то уникальным по сравнению с зарубежными юрисдикциями. Однако эта практика будет становиться все более предсказуемой по мере того, как она станет воспринимать сложившиеся на международном уровне подходы к решению вопросов, регулируемых законодательством о международном коммерческом арбитраже, основанном на Типовом законе ЮНСИТРАЛ, а также соответствующими международными конвенциями, к которым присоединилась Российская Федерация.

Современные информационные технологии [18], а также публикации на таких традиционных носителях, как специализированные периодические издания [19], позволяют сегодня российским судам получать в случае необходимости актуальную информацию о международной практике, которая, несомненно, сможет помочь им решать сложные вопросы, с которыми они не встречались ранее, а также сверять свои подходы с практикой зарубежных судов по аналогичным делам. Тем самым российские суды будут обеспечивать успешное решение задачи по созданию единообразного правового регулирования международной торговли, стоящей перед международным сообществом, включая Россию.