Микеле де Сальвиа - Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.

Тем не менее, п. 3 статьи 5 подразумевает со всей очевидностью, что по прошествии некоторого времени только этого уже недостаточно для оправдания длительного содержания под стражей. Последнее не должно превышать разумного срока» (Stogmuller, 4; см. также В. с. Autriche, 42).

209. Критерии оценки. Сравнение п. I статьи б и п. 3 статьи 5 по вопросу о «разумном сроке». Положение, содержащееся в п. 1 статьи б «распространяется на всех тяжущихся лиц и имеет целью защищать их от чрезмерной медлительности процесса; в карательной сфере, особенно, она имеет целью избежать того, чтобы обвиняемый оставался слишком долгое время в неведении о своей дальнейшей судьбе.

Пункт 3 статьи 5 относится только к обвиняемым, заключенным под стражу. Она подразумевает, что должна быть проявлена особая старательность в ходе касающегося их расследования. Уже в этом отношении разумный срок, упомянутый в этой норме, отличается от срока, предусмотренного статьей 6» (Stogmuller, 5; см. также В. с. Autriche, 42).

210. Зачет периода предварительного заключения под стражу в наказание. «Зачет предварительного заключения в последующем приговоре не может устранить нарушение п. 3 статьи 5, но может иметь последствия для применения статьи 50, поскольку эта мера ограничивает причиненный ущерб» (Engel et al, 69).

211. Разумный срок и надлежащее отправление правосудия. «Особая быстрота, на которую находящийся в заключении обвиняемый имеет право рассчитывать при рассмотрении его дела, не должна мешать тщательным усилиям судей по исполнению их обязанностей с должной тщательностью» (Toth, 77).

212. Критерии оценки. Обоснованное подозрение. «Наличие веских оснований подозревать арестованного в совершении преступления является sine qua поп (необходимое условие) правомерности содержания под стражей (…), но через некоторое время этого уже недостаточно; тогда Суд должен установить, оправдывают ли остальные мотивы судебных органов лишение свободы (…). Если эти мотивы оказываются "соответствующими" и "достаточными", то Суд учитывает, кроме того, проявили ли компетентные национальные органы "должную тщательность" в ходе процедуры» (Letellier, 35; W. с. Suisse, 30; Clooth, 36; Toth, 67; Kemmache, 45; Tomasi, 84; Yagci et Sargin, 50; Mansur, 52; Van der Tang, 55; тот же принцип, Muller с. France, 135).

213. Предварительное заключение под стражу. Разумный срок. Обращение к судебной практике. Существование подозрений. «Существование обоснованного подозрения в совершении задержанным лицом правонарушения является условием sine qua поп законности содержания под стражей, но по прошествии некоторого времени только этого уже недостаточно; Суд должен в этом случае определить, оправдывают ли лишение свободы другие принятые во внимание судебными властями аргументы. Если они окажутся "относящимися к делу" и "достаточными", Суд должен установить, проявили ли компетентные национальные органы "особую старательность" в ходе расследования» (Kudla, 111).

214. Предварительное заключение под стражу: обоснованное подозрение в совершении правонарушения. Член Правительства: предоставление финансовой помощи и кредитов некоторым развивающимся странам. «Ни одна из норм Уголовного кодекса, на которые ссылаются для оправдания заключения под стражу (…), не указывает, прямо или косвенно, на то, что член Правительства мог бы отвечать в уголовном порядке за свое участие в коллегиальных решениях такого рода. Кроме того, никакое доказательство не было представлено, которое подтвердило бы, что такие решения были незаконными, т. е. противоречили Конституции и законодательству (…), или, более точно, что они были результатом превышения полномочий или нарушали закон о национальном бюджете.

Суд не убежден, что поведение, в котором обвиняется заявитель, представляло собой уголовное правонарушение с точки зрения внутреннего права, действовавшего в то время.

Суд не получил никаких доказательств или сведений, способных доказать, что на тот момент существовали основания подозревать заявителя в стремлении извлечь выгоду, для него самого или для третьих лиц, от его участия в использовании средств, о которых идет речь (…). В этом отношении нужно отметить, что Правительство, по мнению Комиссии, не подкрепило свой тезис существованием определенных "операций" и что оно не сделало этого и в Суде. Впрочем, оно не подтвердило перед органами Конвенции, что Государства, о которых идет речь, не получили денежные средства» (Loukanov, 43).