Микеле де Сальвиа - Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.

4. Общее толкование нормы. «Гарантия, о которой говорит статья 7, является неотъемлемым элементом верховенства права, занимает видное место в системе защиты, осуществляемой Конвенцией. Это подчеркивается тем, что в соответствии со статьей 15 никакое отступление от нее не допустимо даже в период войны или иного чрезвычайного положения. Статью 7 следует толковать и применять так, как это вытекает из ее предмета и цели, таким образом, чтобы обеспечить эффективную защиту от произвольного преследования, осуждения и наказания». (C. R. с. Royaume—Uni, 32; S. W. с. Royaume—Uni, 34).

5. Цель и предмет гарантии. «Европейский Суд указал, что п. 1 статьи 7 Конвенции не ограничен запрещением ретроактивного применения уголовного закона в отношении обвиняемого, который ухудшает его положение. В более общем виде он также закрепляет принцип, что определение преступления и предписание наказания может содержаться только в законе (nullum crimen, роепа sine lege) и что уголовный закон не должен толковаться расширительно во вред обвиняемому, например, по аналогии; из этого следует, что преступление должно быть четко определено законом. Это условие соблюдено, если лицо может знать из формулировки соответствующей нормы и, если это необходимо, вместе с ее толкованием судом, за какие действия и бездействия он несет ответственность». (Kokkinakis, 52; тот же принцип, S. W. с. Royaume—Uni, 35; C. R. с. Royaume—Uni, 33).

6. Общее толкование нормы. В частности: роль судебного толкования. «Однако как бы четко ни была сформулирована норма в любой системе права, включая уголовное, неизбежен элемент судебного толкования. Всегда будет существовать необходимость разъяснения неясных моментов и в адаптации к изменяющимся обстоятельствам. Правовая традиция (…) Государств–участников, свидетельствует о том, что судебная практика как источник права способствует прогрессивному развитию уголовного права. Уяснение правил уголовной ответственности предполагает последовательное от дела к делу толкование их судебной практикой. Чтобы оно соответствовало Конвенции, требуются соответствие результатов толкования природе правонарушения и разумная предсказуемость решения». (C. R. с. Royaume—Uni, 34; S. W. с. Royaume—Uni, 36).

7. Принцип наказания исключительно на основании закона. Напоминание судебной практики. «Суд напоминает, что, в соответствии с судебной практикой, статья 7 закрепляет, в частности, принцип наказания исключительно на основании закона (nullum crimen, nulla роепа sine lege). Она запрещает, в частности, распространять сферу применения существующих преступлений к фактам, которые раньше не составляли уголовное преступление, она требует, кроме того, чтобы уголовный закон не толковался расширительно во вред обвиняемому, например, по аналогии. Из этого следует, что любое преступление и наказание за него должно быть четко определено в законе, причем необходимо, чтобы каждый мог понять из текста соответствующей статьи — в случае необходимости с помощью толкования, данного ей судами, какое его действие или бездействие повлечет за собой уголовную ответственность.

Понятие "право" ("law"), используемое в статье 7, соответствует понятию "закона", которое фигурирует в других статьях Конвенции; она охватывает право, как имеющее законодательное происхождение, так и основанное на судебной практике, и включает качественные условия доступности и возможности предвидения. Задача, которая возлагается на Суд, состоит в том, чтобы удостовериться, что в момент, когда обвиняемый совершил деяние, которое послужило основанием для преследования и осуждения, существовала законная норма, делающая деяние наказуемым, и что налагаемое наказание не превышало пределы, установленные этой нормой. Так как понятие "наказание" обладает самостоятельным значением, для того чтобы сделать защиту, предоставляемую статьей 7, эффективной, Суд не должен ограничиться внешними признаками понятия, ему следует самостоятельно оценить, равнозначна ли по существу конкретная мера "наказанию" в смысле этой статьи. Если норма Конвенции является отправным моментом для этой оценки, Суд может основываться на других обстоятельствах, например, подготовительных работах. Учитывая цель Конвенции, которая состоит в защите конкретных и действительных прав, она могла бы также принять во внимание справедливое равновесие между общим интересом и основными правами индивида, а также концепции, преобладающие в демократических Государствах до наших дней». (Соёте, 145).