Сергей Милюков - Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия

На наш взгляд, эти зафиксированные в законе запреты не безупречны. Дело в том, что они, вопреки требованиям ч. 2 ст. 37 УК РФ, ограничивают право сотрудника на необходимую оборону. Думается, что Уголовный кодекс не случайно не содержит каких-либо ограничений на причинение вреда посягающему в зависимости от его пола, возраста, состояния здоровья (психического и соматического) и прочих характеристик. Ведь главное не в этом, а в характеристике и степени общественной опасности совершаемого деяния. Те же женщина и несовершеннолетний (особенно 15-17-летнего возраста) [275]могут обладать большой физической силой, знать боевые приемы борьбы, иметь неоднократные судимости, состоять членами организованных преступных групп. То же можно сказать и про инвалидов (кстати, среди лиц, отбывающих длительные сроки лишения свободы, их немало). Явная инвалидность в ряде случаев (отсутствие одного глаза, пальца на руке, хромота, глухота, немота и др.) нисколько не мешает совершать виновному тяжкие и особо тяжкие преступления. К тому же сотрудник милиции в ходе противоборства может быть серьезно травмирован и не способен оказывать достаточное физическое (мускульное) противодействие нападающему.

Поэтому следует либо отказаться от названных запретов, либо, хотя бы допустить применение в отношении указанных категорий лиц огнестрельного оружия в случаях совершения ими посягательства, связанного с угрозой жизни граждан или сотрудника милиции, независимо от группового или вооруженного характера посягательства.

Запрещается применять огнестрельное оружие также при значительном скоплении людей, когда от этого могут пострадать посторонние лица.

По смыслу Закона «О милиции» запрещается применять огнестрельное оружие при «значительном(выделено нами. – Авт.) скоплении» людей. На первый взгляд можно сделать вывод, что в законе речь идет не просто о наличии посторонних граждан вблизи места применения оружия, а об их «значительном» скоплении в момент производства выстрела.

Кроме того, применение оружия при значительном скоплении людей запрещается только тогда, «когда от этого могут пострадать посторонние лица», т. е. если лица, не участвующие в конфликте, находятся в направлении, в котором производятся выстрелы. Следовательно, лица, находящиеся вблизи места происшествия на участках, по которым стрельба не велась, не являются препятствием для применения оружия по нападающему.

Однако это только на первый взгляд. При более детальном анализе текста закона, в котором буквально сказано «запрещается применять огнестрельное оружие… а также при значительном скоплении людей, когда от этого(выделено нами. – Авт.) могут пострадать посторонние лица» можно сделать следующие выводы. Закон запрещает применять огнестрельное оружие при значительном скоплении людей, когда от этого могут пострадать посторонние лица. Но сразу возникает вопрос, от чего «от этого» по смыслу закона могут пострадать посторонние лица: от значительного скопления людей или от применения огнестрельного оружия? Непонятно, о чем «об этом» идет речь в законе. Рассуждая далее, можно прийти к выводу, что от самого факта скопления люди пострадать не могут, они могут пострадать только от применения сотрудником милиции огнестрельного оружия. Таким образом, если раскрыть содержание фразы «от этого» (имея в виду – от применения огнестрельного оружия) смысл данной нормы будет состоять в следующем: запрещается применять огнестрельное оружие «при значительном скоплении людей, когда от применения оружия могут пострадать посторонние лица» [276]. При этом понятие «значительное скопление людей», границы которого точно определить довольно сложно, отходит на второй план. На практике определение данного условия будет зависеть не столько от фактической обстановки, сложившейся на месте происшествия в момент применения оружия, сколько от его результатов и усмотрения контролирующей или судебной инстанции.

Нетрудно заметить, что при такой трактовке закона смысл нормы, в конечном счете, сводится к тому, что запрещается применять огнестрельное оружие при наличии людей, когда от его применения могут пострадать посторонние лица [277]. На практике такая трактовка позволяет любой контролирующей либо судебной инстанции вменить (т. е. исходя из фактического результата, объективно вменить) в вину сотруднику милиции вред, причиненный посторонним лицам, независимо от обстоятельств, при которых он был причинен.