Сергей Милюков - Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия

Следует признать, что положение ч. 1 предложенных вариантов статей [144]не согласуется с ч. 1 ст. 1067 Гражданского кодекса Российской Федерации, в отношении ответственности за вред, причиненный в состоянии крайней необходимости. В данной норме говорится, что «вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена иными средствами, должен быть возмещен лицом, причинившим вред». Представляется, что с учетом позиции законодателя, закрепленной в ч. 3 ст. 24 Федерального закона от 27 мая 1996 г. «О государственной охране», необходимо внести соответствующие коррективы в ст. 1067 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Положение ч. 2 предложенного варианта уже высказывалось авторами в работе, опубликованной ранее [145], и, по мнению авторов рецензии, подготовленной на эту работу [146], является спорным. В частности, рецензенты Л. Л. Кругликов и А. Ф. Соколов отмечают, что ставить, например, сотрудника милиции в привилегированное положение по отношению к обычным гражданам (например, при нахождении его в состоянии необходимой обороны) нет достаточных оснований [147]. Однако не совсем понятно, кого имеют в виду авторы рецензии под обычными гражданами: тех, кого приходится защищать сотрудникам милиции (т. е. правопослушных граждан), или тех, от кого приходится защищать (т. е. преступников). Если речь идет о последних, то они-то, как раз, совершая уголовно наказуемые деяния, действуют вне правового поля и в этом смысле находятся в «привилегированном» положении как по отношению к объекту нападения, так и по отношению к сотруднику милиции. Этот вывод подтверждают сведения о числе сотрудников ОВД, погибших при исполнении служебных обязанностей, и количестве преступников, убитых в результате применения огнестрельного оружия сотрудниками за 1997–2001 гг. (см. табл. 5).

Таблица 5

сноски в таблицу

130 [148]

131 [149]

Приведенные данные свидетельствуют, что потери сотрудников ОВД в 2,5, а иногда даже в 3 раза превышают количество убитых милицией преступников. Несмотря на ежегодное снижение числа погибших сотрудников ОВД, данная статистика констатирует печальную картину, которая, наш взгляд, является «достаточным основанием» для установления адекватных правовых средств противодействия насильственной преступности.

Если под обычными гражданами понимать тех, кого приходится защищать сотрудникам милиции от преступных посягательств, то они, в случае закрепления в законе предложенных положений, думается, только выиграют.

Наверное, будет более правильным, если защитой жизни и здоровья граждан от преступных посягательств будут, в первую очередь, заниматься профессионалы, которым государство обязано обеспечить необходимую правовую защиту [150].

Что же касается случаев, когда сотрудники государственных военизированных организаций, находясь в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или принимая меры к задержанию лица, совершившего преступление, применяют огнестрельное оружие для пресечения общественно опасных деяний и задержания лиц, их совершивших, но при этом выходят за рамки полномочий, предоставленных статутным федеральным законом [151], то в этих случаях законность действий сотрудников будет определяться в соответствии с нормами об обстоятельствах, исключающих общественную опасность и противоправность деяния [152], и всецело зависеть от того, насколько правомерно причинен вред объектам уголовно-правовой охраны. Употребление огнестрельного оружия с нарушением специальных норм, устанавливающих основания и порядок его применения, не должно влечь ответственности, если причиненный вследствие этого вред не превышает пределов, установленных законодательством о необходимой обороне, крайней необходимости и причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Вместе с тем существуют и другие мнения. К примеру, А. С. Князьков полагает, что возможность существования подобных случаев «говорит лишь об отсутствии уголовно-правовой оценки действий должностного лица и не исключает его дисциплинарную ответственность» [153]. Однако данная точка зрения основана скорее на той модели правового регулирования применения и использования сотрудниками милиции огнестрельного оружия, которая предлагается данным автором, нежели на той, которая закреплена действующим законодательством, и поэтому является спорной.