Владимир Павлов - Квалификация преступления со специальным субъектом

Противоположных взглядов на свободу воли, преступное деяние, самого преступника, а также вопросы уголовной ответственности и наказания придерживались представители антропологической школы уголовного права, возникшей в конце XIX в., основателями которой являлись Ч. Ломброзо, Р. Гарофало, Э. Ферри и др. Опираясь на философские концепции вульгарного материализма и позитивизма, представители данного направления выработали учение о преступном человеке, практически полностью отрицая волевую деятельность человека. Согласно этому учению, преступления совершаются, в основном, независимо от тех или иных общественных условий, как правило, прирожденными преступниками. Исходя из концепции антропологической школы, прирожденный преступник, который отличается существенными физическими и нравственными особенностями и признаками, фатально обречен.

С. В. Познышев, отвергая идеи Ч. Ломброзо, Э. Ферри и их последователей о прирожденном преступнике и в то же время отмечая заслуги антропологической школы: последняя не только указала на необходимость изучения преступника, но и внесла этот объект в лабораторию науки, приковав к нему внимание ученых, заставив их таким образом проверять свои построения, а также наблюдать за преступниками [141]. Несомненно, в России теоретические положения антропологической школы уголовного права нашли мало сторонников в связи с тем, что уголовно-правовые теории в нашей стране в подавляющем большинстве строились на принципах классической школы уголовного права, из которых основополагающим, как отмечает Ю. А. Красиков, является примат государства над личностью [142].

Социологическая школа уголовного права, возникшая в конце XIX – начале XX в., в лице своих известных теоретиков, таких как Ф. Лист (Германия), А. Принс, И. Я. Фойницкий и другие, выступила против признания того, что преступник, совершая преступное деяние, обладает «свободой воли, хотя он не свободен». Действия же его на момент совершения преступления, как правило, обусловлены социальными факторами преступности [143].

По существу представители данной школы отрицали институты уголовного права, учение о составе преступления, не проводили различий между понятиями «вменяемость» и «невменяемость». Преступные деяния рассматривались ими как деяния, совершенные только разумным человеком, а мера наказания определялась не в зависимости от тяжести преступления, а в соответствии с предполагаемым опасным состоянием лица. При этом социологическая школа по ряду методологических положений была довольна близка к антропологической школе, однако ее методологической основой являлась философия как прагматизма, так и позитивизма.

Методологический подход к учению о субъекте преступления, рассматривающий его через призму философских уголовно-правовых теорий, обнаруживает объединяющий эти теории признак, заключающийся в том, что любое деяние, в частности преступное, совершается физическим лицом, т. е. человеком. Однако отметим, что принцип уголовной ответственности в различное время в уголовном праве и законодательстве применялся не только к человеку, но и к неодушевленным предметам, животным, насекомым или юридическим лицам. Такой подход в основном был характерен для зарубежного уголовного права. [144]

Если рассматривать проблемы исследования субъекта преступления с позиции методологии теоретических концепций в русском уголовном праве, то, несмотря на различное отношение дореволюционных отечественных криминалистов к философским и уголовно-правовым теориям, в большинстве своем они были едины в мнении, что субъектом преступного деяния может быть только физическое лицо, и выступали против уголовной ответственности юридических лиц. Не случайно один из видных представителей классической школы уголовного права, русский криминалист Н. С. Таганцев подчеркивал, что субъектом преступления может быть только виновное физическое лицо. [145]

Проблема вменяемости и невменяемости лица, совершившего преступное деяние, являющаяся одной из основных в теории уголовного права в отношении субъекта преступления, уголовной ответственности и наказания, решалась представителями различных школ весьма противоречиво.

Что же касается возраста как одного из главных признаков субъекта преступления, то исследования в этом направлении сводились криминалистами и криминологами указанных школ к различным классификациям преступных элементов или к рассмотрению их возрастных особенностей с точки зрения личностных особенностей преступника.