Александр Лавров - Символисты и другие. Статьи. Разыскания. Публикации

30 мая 1910 г. С. М. Соловьев писал Брюсову: «…телеграмму в “Аполлон” я отправил. Очень охотно присоединяюсь к протесту, ибо статья Чулкова меня изрядно рассердила» (РГБ. Ф. 386. Карт. 103. Ед. хр. 23).

См. примеч. 2 к п. 10.

Ответ на п. 11.

См. п. 10, примеч. 1.

Переводчик, критик и журналист, секретарь «Весов» в 1906–1909 гг. Михаил Федорович Ликиардопуло (1883–1925) в хроникальном отделе «Аполлона» не участвовал.

Подразумевается следующий фрагмент заявления на имя Маковского: «Характеристика, которую он <���Чулков. – Ред .> делает двум периодам жизни журнала или, точнее, двум его руководителям, будто бы (что не верно) направлявшим его деятельность до 1906 и после 1906 года, может только вызвать улыбку у всех, знакомых с истинным положением дел. Нам вспоминаются стихи Пушкина: // Льстецы, льстецы! старайтесь сохранить // И в самой подлости оттенок благородства! // Если “льстецам” должно сохранять “оттенок благородства”, то “хулителям” подобает сохранять “оттенок” правдоподобия. Мы боимся, что он нарушен в “некрологе” г. Георгия Чулкова» (Литературное наследство. Т. 85. Валерий Брюсов. С. 527. В тексте неточно цитируется стихотворение А. С. Пушкина «<���На Воронцова>» («Сказали раз царю, что наконец…», 1825); в оригинале 2-я строка: «И в подлости осанку благородства»; см.: Пушкин . Полн. собр. соч. Т. 2, кн. 1. <���Л.>, 1947. С. 378).

Ответ на п. 12.

Ответ на п. 13.

Ср. доводы в этой связи, высказанные Вяч. Ивановым в письме к Брюсову от 22 мая 1910 г.: «…конец письма (от слов “нам вспоминаются стихи Пушкина…”) содержит прямое и неоправданное фактами оскорбление чести литературного противника и косвенное оскорбление редакции. Будь я редактор, я бы, конечно, не напечатал этой несправедливой и ненужной фразы, долженствующей вызвать законный протест общественного мнения» (Литературное наследство. Т. 85. Валерий Брюсов. С. 527). Дополнительные аргументы в обоснование своего мнения Иванов привел в письме к Брюсову от 27 мая 1910 г. (см.: Там же. С. 528–529).

Ответ на п. 14.

См. примеч. 1 к п. 11.

См. п. 11, примеч. 1.

В мае 1910 г. Маковский занимался устройством художественных выставок в Брюсселе и Париже – подготовил художественную экспозицию русского отдела на Международной выставке в Брюсселе, устроенной бельгийским Министерством изящных искусств, и организовал выставку театрально-декорационных работ художников круга «Мира Искусства» в Париже в зале Бернхейма-младшего.

О том, что у Маковского не возникало каких-либо сомнений относительно приемлемости статьи Г. Чулкова о «Весах» для публикации в «Аполлоне», свидетельствует упоминание о ней в его письме к Зноско-Боровскому от 6 февраля 1910 г.: «…ее необходимо набирать корпусом , ибо она должна иметь общее литературное значение: итоги “Весов” – не шутка» (РНБ. Ф. 124. Ед. хр. 2645).

Теоретик искусства, художественный критик и поэт Константин Александрович Сюннерберг (псевдоним – Конст. Эрберг; 1871–1942) получил соответствующее предложение от Зноско-Боровского только в июне 1910 г.: «…не хотели бы Вы летнее время провести за приятной работой: написать нам к осени (к середине августа) статью о “Весах”, которая и пошла бы, как статья, и оценивала бы общий итог “Весов”, их соль, значение. Это нам и нужно и, вообще, интересно» (ИРЛИ. Ф. 474. Ед. хр. 141. Л. 17). Сюннерберг ответил Зноско-Боровскому 6 июля: «Дать статью о “Весах” не могу. Писать некролог – занятие хотя и почтенное, но неблагодарное и трудное: боюсь, как бы моя оценка покойника не оказалась вместо некроложной – попросту ложной» (РНБ. Ф. 124. Ед. хр. 4235).

Барон Николай Николаевич Врангель (1880–1915) – искусствовед; соредактор Маковского по «Аполлону» с января 1911 г. по октябрь 1912 г.

В первых строках своей статьи о «Весах» Чулков напоминает об эпизоде из «Идиота» Ф. М. Достоевского, в котором князь Мышкин «заговорил о самом важном и значительном и, конечно, разбил китайскую вазу» (Аполлон. 1910. № 7. Апрель. Отд. I. С. 15). Далее этот эпизод иносказательно обыгрывается, однако не в непосредственной связи с утверждениями о том, что «руководители журнала» внесли в борьбу «всю хаотичность своей психологии и весь недуг истерики» и что «книжки “Весов” за последние два-три года – любопытный документ, из которого мы узнаем ‹…›, чем характеризовалась русская истерика начала XX века» (Там же. С. 19).