Виталий Костомаров - Язык текущего момента. Понятие правильности

Наряду с монополией на запись, хранение, распространение самых разных текстов (результатов любого общения) печать и письменность теряют монополию на фиксацию определяемой, определяющейся правильности языка. Правильность звучащего общения, текстов в звуке им, органично связанным с ими же взращённой книжностью, не очень по плечу. Ведь эти тексты и их правильность накрепко связаны с интонацией, произнесением, всеми невербальными носителями смысла и не нуждаются в вербальной компенсации, необходимой при их условном, письменном изображении.

В ХХ веке технический прогресс позволил сопровождать печатный текст не только рисунками, схемами, фотографиями, цветом, но и звуком и движением. Выпустили медицинскую энциклопедию с приложением – граммпластинкой, воспроизводящей шумы сердца; пособия по иностранному языку стали издавать с кассетами, на которых записали образцы произнесения отдельных звуков и связных высказываний. Р.И. Аванесов подготовил звуковое приложение к своей «Русской фонетике». Первым тексто-звуковым периодическим изданием в СССР стал красочный журнал «Кругозор», вторым – учебно-методический журнал «Русский язык за рубежом». Эти издания ознаменовали начало слухо-изобразительной эпохи, в которой звукозапись, кино, телевизор, а затем и комбинированные приборы и устройства (гаджеты, девайсы) заметно потеснили книгопечатание, ксерокс и иные копирователи.

Изучение звучащих текстов разбило мнение о стихийности, беспорядочности живого контактного общения в звуке, даже повседневных бытовых разговоров. Стенографические и технические записи привели к анализу и описанию синтаксиса разговорного языка, специфики устных научных текстов, различий словаря. Факт фиксации сам по себе нормализировал или кодифицировал правильность некнижного общения – особую правильность, не существующую без внеязыковой поддержки или её имитации.

Характер звучания, интонация, самые разные невербальные способы, пусть не так чётко и закованно, как книжность, зато ярче и богаче передают мысли и чувства. Книжность, пытаясь передать то, что важно в звуковом контактном общении, но непередаваемо в книге, не превзошла могущества некнижности. Печатный текст может намекать на характер произнесения, вербально описывая коммуникативный акт, речь и поведение его участников. Или же прибегает к графике, шрифтовым выделениям (например, « Важно не КАК, а ЧТО »), написаниям вроде «Пшла вон!», «Па-а-звольте», «Народ, р-р-азойдись!», даже к рисункам и фото. Впрочем, и звучащее общение нередко ссылается на печать: талант в кавычках, человек с большой буквы, всё сказал и ставлю точку, замечу в скобках, ходит фертом, прописать ижицу . Они просто не могут не обращаться за опытом друг к другу.

Характерен забавный пример книжного воспроизведения устного высказывания, связанного с книжностью: «Не могу поверить, что он стал “жертвой насилия”. Кавычки она обозначила жестом » ( Графтон С . «П» значит погибель. М., 2003). С античных времён на письме запятой, а в звучании паузой различают обещание поставить «статую золотую чашу держащую» или средневековый приказ «казнить нельзя помиловать». А.А. Реформатский шутил, что слитное или раздельное написание частицы определяет алкоголика: «А бутылка была не винная/невинная». В звуковом контактном общении экспрессия сильнее и её больше. Недаром Б. Шоу заметил, что есть пятьдесят способов сказать «да», пятьсот способов сказать «нет» и только один способ это написать.

Стилистика текста и неубедительно отделяемая от неё функциональная стилистика , по А.И. Горшкову, изучают: первая – отбор и организацию выразительных средств в книжном и разговорном тексте (определённо в напечатанном и смутно в звучащем) данного содержания при конкретных общающихся лицах; вторая – обобщённые особенности сходных текстов, их крупные группировки, присутствующие в сознании носителей языка как некие композиционные структуры, которые, следуя В.В. Виноградову, можно назвать стилями языка.

В последние полстолетия происходит не столько обособление, сколько сближение КЛЯ и РЯ (или РР) как двух разновидностей единого языка. Их появление связано, как уже замечено, с рождением книжности на основе изобретения письма и печати. Тонкий исследователь академик Д.Н. Шмелёв первым чётко представил современный русский литературный язык в виде органического единства этих «функциональных типов», хотя, разумеется, без утраты их особенностей, без их слияния.