Сборник статей - Жизнь языка - Памяти М. В. Панова

П.: Тогда выступает какой-то, по-моему, по национальности он скорее грузин, по состоянию ума тоже дурак (К. смеется). Сейчас я вспомню, чего он там нес. «Вот вы говорите, что они талантливые люди» (значит, Синявский – Даниэль), (испытующе-ехидно) «а откуда это вы знаете, а? Вы что – вы их читали?» Смысл такой, что их запрещено читать простым советским людям. Ну, я мог бы тоже ответить, что мы написали книгу «Русский язык и советское общество» и имели доступ в секретный этот самый отдел, и читали все, что хотели. Наверно, можно было ответить: «Это вам нельзя читать, а нам, ученым, это молено читать» (К. смеется). Но я решил ему короче отвечать. «Где это вы читали? Откуда вы получаете эту самую запрещенную литературу? Кто вам передает?» Я ему ответил: «Синявский – это известный советский критик. Он выступает в печати в разных журналах, и я читал его талантливые статьи, поэтому я мог написать, что он талантливый человек». – (Манерно) «Товарищ Панов, вот почему вы такой скользкий? Вы вот все время выскальзываете». Хотел я было… я очень рассердился, хотел [нрзб]: «Почему вы такой липкий и вонючий?» (К. смеется.) Но я потом подумал, что из этого могут сделать историю… <���…> И вот сказал просто, что он много выступает в печати и ничего крамольного здесь найти нельзя. Но здесь стали вставать, какая-то тетушка кричала: «А теперь-то, теперь-то вы как оцениваете свой антисоветский поступок?» Я вижу, начался шумок, считал, что кончен разбор, и устремился к выходу. Вот.

Теперь о радостном хотите – что вы будете радоваться и говорить: «Панов, у тебя были светлые минуты в жизни».

К.: Да.

З.: Да, хотим.

П.: Значит, надо было… назначено уже на райкоме, это последняя ступень. Там кончилась лента? (Спрашивает о магнитофоне)

Т.: Нет-нет-нет, не беспокойтесь.

П.: Позвали меня на райком исключать,… но мне совершенно очевидно, что явно стараться остаться в партии мне не следует. Пришел, а это был день выдачи зарплаты. Я уже уходил из института, это была одна из последних моих зарплат в институте. Пришел и получил зарплату – какие-то деньги, сравнительно, там… не очень маленькие. Осталось мне два часа до райкома – куда деваться? И я пошел… (Обращаясь к К.) Я вам рассказывал это, Лена?

К.: Это хорошая история.

П.: И я пошел на Арбат. На Арбате за театром… (Обращаясь к З.) Я вам рассказывал?

З.: Нет.

П.:…За театром Вахтангова есть букинистический магазин. Я очень люблю Андрея Белого, и у меня есть такие редкостные книги, как «Символизм» (вот такая книга, редкость невероятная, и у букинистов редкость), у меня есть вторая книга его, критические статьи, это «Луг зеленый» (очень нехорошо он назвал, потому что лук зеленый – это в отличие от репчатого, а это «Луг зеленый») – книжка тоже у меня есть, но у меня не было книжки «Арабески», вот такая толстенная книга; третья книга его – а у меня ее нет. Пошел я с деньгами… Елена Андреевна велит говорить «с деньгами»…

З.: Нет, я не велю. Я даже запишу.

П.: Вот. Ну, значит, пошел в букинистический магазин на Арбате. Боже мой!

З.: «Арабески»?

П.: «Арабески».

З.: Ура!

П.: Денег хватило, я купил, в портфель спрятал и на крыльях (З. смеется) помчался в райком исключаться из партии (З. и Т. смеются).

З.: Это действительно хороший знак был.

П: И все время, когда они меня… да со мной там недолго разговаривали, вообще все уже поняли, что это дело хорошо, когда оно коротко, но все время я слушал – что-то они там… а слух у меня был лучше, так что я кое-что и слышал, – они там меня поносят, а я думаю: «А у меня „Арабески“» (З. и Т. смеются).

Т.: Это замечательно, да.

З.: Замечательно, действительно. (Г. смеется.) Замечательно.

П.: И в радужном настроении побежал домой.

П.: Так счастливо закончилось мое партийное присутствие.

Т.: И после вы уже не были в институте? Или вы еще вернулись в институт?

П.: Нет, нет-нет. Нет, больше я туда не ходил.

К.: То есть исключение из партии – это автоматически…

П.: У меня поведение было другое.

К.:…было исключение из института, да?

З.: Нет, по-моему, Михаил Викторович еще раньше ушел.

Т.: А как назывался институт [в который ушел М. В. Панов]?

П.: Институт национальных школ.

П.: Институт национальных школ был из филиала Академии педнаук преобразован в отдельный институт, и директором его назначили партийного функционера, заместителя… члена Центрального Комитета… видите,…на защите диссертации, и не хватало им докторов. Доктор, исключенный из партии, – это ничего, что исключенный, для Ученого совета, им важен доктор, а меня [нрзб. ] из докторов тогда не исключали. Ну, и вот он меня принял старшим научным сотрудником.