Наталия Тяпугина - Романы Ф. М. Достоевского 1860-х годов - «Преступление и наказание» и «Идиот»

И сразу точно нарыв на сердце прорвался. Он ощутил свободу от логически безупречной, арифметически точной, но такой коварной идеи, которая на самом деле подвела его к пропасти, катастрофе, кровавому кошмару.

Но согласие с собой было недолгим. Потому что человек у Достоевского – это не только единовластный творец своей судьбы, но и жертва предопределения, судьбы, рока. Какие-то высшие силы переставляют его, как шахматную фигурку, на игровом поле жизни, создавая самые немыслимые комбинации. И у Раскольникова нет ответа на вопрос: «Зачем же такая важная, такая решительная для него и в то же время такая в высшей степени случайная встреча на Сенной (по которой даже и идти ему незачем) подошла как раз теперь к такому часу, к такой минуте в его жизни, именно к такому настроению его духа и к таким именно обстоятельствам, при которых только и могла она, эта встреча, произвести самое решительное и самое окончательное действие на всю судьбу его? Точно тут нарочно поджидала его! (61) Именно так расценил Раскольников случайно услышанную на Сенной информацию о том, что завтра, в седьмом часу, Лизаветы дома не будет, а следовательно, старуха будет дома одна.

Вот почему «первоначальное изумление его мало-помалу сменилось ужасом, как будто мороз прошел по спине его». Он уже точно знал смысл полученных от судьбы сведений, лишивших его разом рассудка и воли. Он понял, что «всё вдруг решено окончательно» (62).

Так Раскольников оказался пленником своего плана. И пусть в день предполагаемого убийства он неожиданно крепко заснет и почти проспит назначенное самому себе время, но все равно вмешается какая-то властная сила и явится в полной мере вся импульсивная мощь жизни, и он вдруг ясно сквозь сон услышит, как бьют часы, вдруг вскочит с дивана, вдруг вместо сна и отупения его охватит паническая суета, и Раскольников начнет действовать «почти совсем механически : как будто его кто-то взял за руку и потянул за собой, неотразимо, слепо, с неестественною силой, без возражений» (70). Так же – «почти без усилия, почти машинально» (76) опустит он свой топор вначале на голову Алёны Ивановны, а затем и сестры её Лизаветы.

По сути, Раскольников оказался в двойном плену: в плену «идеи», которая приобретала над ним всё большую власть, и в плену жизни, которая тоже властно диктовала свои законы. А что же сам человек? Что зависит от его собственной воли? – Именно это и постигает Раскольников во всё последовавшее за преступлением время.

Он, как и другие герои Достоевского, бунтует, пытаясь своим дерзким своеволием, злобной исступленностью и страстной порывистостью вмешаться в ход событий, порушить предопределенность, которая, как в колесо машины, затащила его в мучительный психологический капкан.

Герои Достоевского хотят знать, чего они стоят. Вот почему они сознательно испытывают свои возможности. И творят свой свободный выбор, даже если цена за него ужасна, несоразмерна. Они знают вкус сраженья у «бездны мрачной на краю». Им знакомо мучительное наслажденье явиться и разорвать свою и чужую судьбу, как гнилую нитку. Проследим, каким путём ведет писатель своего героя к раскаянью.

Первое, что ощутил в себе после преступления Раскольников, – это чувство отъединённости от людей. «Всею силою ощущенья» он понял, что ему уже более нельзя обращаться к людям как ни в чем не бывало. Это мучительное переживание ещё более отделило героя от целого мира, к которому теперь он испытывал стойкое отвращение. «Ему гадки были все встречные, – гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого-нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто-нибудь с ним заговорил» (106–107).

Чувство ненависти заполнило душу Раскольникова, распространяясь и на самых дорогих ему людей – мать, сестру, Соню: «Мать, сестра, как любил я их. Отчего теперь я их ненавижу? Да, я их ненавижу, физически ненавижу, подле себя не могу выносить… (260)

Злоба его так сильна, что, кажется, он может убивать и дальше. «О, как я ненавижу теперь старушонку! Кажется бы, другой раз убил, если б очнулась!» (261) Ненависть живет в нем против Лужина, Свидригайлова, Порфирия. «…Может быть, он мог бы убить… По крайней мере, он чувствовал, что если не теперь, то впоследствии он в состоянии это сделать» (422–423).

Сердце Раскольникова устало. Существовать с таким грузом злобы и ненависти невозможно. И он решает покончить с этим, потому что « не хочет так жить » (148). Он еще знает, пойдет ли он признаваться или просто убьет себя сам, что для него, по сути, одно и то же. Но жизнь еще слишком держит его. «Как бы ни жить – только жить!..» Так в своих беспорядочных метаниях он оказывается в трактире, где встречает судебного исполнителя Заметова и вступает с ним в опаснейшее соревнование. Раскольников вновь испытывает судьбу. «Озноб, минутами, проходил по спине его», когда он фактически в деталях описывал Заметову и ход преступления, и место, где он спрятал украденные вещи. Делает он это цинично-гипотетически, в виде предположений о том, как бы он повел себя на месте преступника. И делает это дерзко, провокационно. Это была опасная игра. Но логика, разум, воля и здесь не подвели Раскольникова. В этом психологическом поединке он одерживает верх над Заметовым и выходит из трактира как с поля боя, «дрожа от какого-то дикого истерического ощущения, в котором между тем была часть нестерпимого наслаждения» (Выделено нами – Н.Т.) (158).