Игорь Толочин - Учебник по лексикологии

Мы также увидели, что языковой сигнал, в отличие от сигналов животных, легко членится на компоненты, которые выступают в качестве носителей стабильного набора свойств опыта и которые легко идентифицируются как таковые.

Основная характеристика языкового сигнала, отличающая его от знаковых сигналов животных, заключается в том, что значение языкового сигнала состоит в представлении определенной потребности как ситуационной модели, состоящей из объектов и изменений происходящих с данными объектами в процессе их взаимодействия. Для того, чтобы предупредить коллегу о том, что на следующий день он будет занят, гипотетический герой нашего примера формирует последовательность языковых знаков, которая позволяет ему представить модель своего состояния на следующий день и выразить пожелание своему коллеге.

То, что невозможно для собаки, оказывается возможным для человека за счет того, что языковой сигнал состоит из элементов особого рода, значение которых организовано таким образом, что человек способен преодолеть ограниченность знаков-образов типа рыка, шипа, урчания, виляния хвостом и т. д. и осуществлять с помощью знаков не просто изображение своих насущных в данный момент потребностей, но создавать модели своих потребностей и способов их удовлетворения. Данные элементы, позволяющие человеку моделировать свой опыт, мы и будем называть словами.

Разработка теории слова как знака связана с именами Ч. Пирса и Ф. Де Соссюра. Еще в конце XIX века Пирс дал следующее базовое определение знакового отношения вообще: “A sign, or representamen, is something which stands to somebody in some respect or capacity. It addresses somebody, that is, creates in the mind of that person an equivalent sign, or perhaps a more developed sign. That sign which it creates I call the interpretant of the first sign. The sign stands for something, its object. It stands for that object, not in all respects, but in reference to a sort of idea, which I have sometimes called the ground of the representamen” (Pierce 1940).

Следует отметить, что знаком, по терминологии Пирса «репрезентаменом», в человеческом языке могло быть и слово, и предложение, и знаковая последовательность любой степени сложности. Это отличает его взгляды от современной лингвистики, которая разработала более детальную и последовательную систему описания языковых знаков. Под «объектом» Пирс понимал не только отдельные предметы, но и комплексные ситуации опыта. Причем он подчеркивал, что «объект» представлен не как таковой (“in all respects”), а как конструкт некоторой мысленной репрезентации (“idea”/ “the ground of representamen”). «Интерпретанта» же – это динамический аспект существования значения, который в современной теории, как правило, называется «смыслом».

Существенно то, что Пирс настаивал на обязательности связи между тремя составляющими знакового процесса: самим знаком, интерпретантой и объектом. Более того, он утверждал, что в знаковом процессе ни один из упомянутых компонентов не является самодостаточным и не может быть определен вне знакового процесса.

Позицию Пирса и то влияние, которое она оказала на развитие современной семиотики невозможно оценить без учета более широкого контекста, в котором она зародилась, а именно без учета развития прагматического течения в философии.

Основным положением прагматизма считается принцип целенаправленности мыслительной деятельности человека. Человек мыслит тогда, когда деятельность его сознания направлена к разрешению некоторой проблемы. Прагматисты утверждали, что мышление человека во всех областях: от приготовления завтрака до теоретической физики определяется его потребностями и теми проблемами, которые он способен сформулировать.

Об общей обусловленности мышления человека его потребностями писали такие тесно общавшиеся с Ч. Пирсом ученые как У. Джеймс и Дж. Дьюи (Дьюи 1999; James 1987). И Пирс, и Дьюи считали, что мыслительный процесс осуществляется исключительно знаковыми средствами (Дьюи 1999). Но среди философов-прагматистов только Пирс попытался разработать общую теорию о знаковых системах.

Именно в рамках семиотической традиции, заложенной Пирсом, возникла гипотеза, в соответствии с которой природа знака в человеческом языке связана с характером потребностей и проблем человека. На более общем уровне это говорит о том, что значение определяется потребностями того организма, который участвует в каком-либо знаковом процессе. Причем процесс этот всегда подразумевает определенный результат для организма, удовлетворение некоторой реальной нужды.

Однако, в отличие от своих коллег-психологов Джеймса и Дьюи, Пирс был изначально более ориентирован на исследования в области логики и математики. В результате, его работы в области общесемиотической теории, до сих пор непревзойденные по размаху, по признанию многих исследователей, изобилуют неясностями и противоречиями. В этом отношении судьба идей Пирса – это скорее история их переработки, чем разработки.