Валерий Василёв - Популярно о психолингвистике. Доступно о психологии языка

Попробуйте ответить на такие вопросы:

– какой звук больше – и или о;

– какой звук грубее: – и или р?;

– какой звук светлее – о или ы?

Большинство скажут, что о как бы больше, однако звук и представляется и более напряжённым; но р – грубее и, а звук о светлее тяжёлого звука ы… Но почему, спросит заинтересованный и непредвзятый наблюдатель?!

Потому что звукам человеческой речи в нашем сознании каждый из них даёт ему один присущий смысл, который раскрыт пишущим оные строки в энергетической этимологии русского языка. Но даже и не зная её, человек интуитивно РАЗЛИЧАЕТ отличия этой звуко-волновой энергетики…

Звукоподражетельные единицы русского языка почти все являются глаголами, как символами действия: например «барабан» и его производные барабанить, барабанил, пробарабанил, отбарабанил…

В русском языке таких глаголов и их производных несколько десятков тысяч.

Очевидно, права даже официальная «звукоподражательная» теория возникновения языка человека, хотя всё несколько сложнее, а, с другой стороны, гораздо проще.

Автор этой работы сказал бы по-другому, не звукоподражательная, а звукосмысловая теория возникновения языка, но не только возникновения, но и самого существования именно словянского или русского языка, как языка-проводника первичных ментальных вибраций Земного информационного поля. Все остальные языки «базируются» на тонком смысле именно русского языка.

Подтверждением же научной звукоподражательной теории возникновения языка доказывает также развивающаяся детская речь и поэтическое творчество. Ребёнку и поэту мало уже имеющихся форм языка, предоставляемых ему воспитателями, либо современным ему обществом. Ярким примером этого служит творчество Велимира Хлебникова, в чьих стихах «шуршат камышыни и плывут облакини».

«Тиндиликал мандолиной, дундудел виолончелью», эти строки принадлежат Маяковсеому.

Звукоподражание само по себе короче и выразительнее, чем длительное описание какими-то другими словами. Потому что звук передаёт энергию мыслящего существа мгновенно, непоследственно, как вновь рождённая вибрация незримых Начал.

Звуковой облик слова может быть ориентирован на звукоподражание, но в то же самое время передаёт различные признаковые свойства объектов, этим словом обозначаемым, что находит своё подтверждение в энергетической этимологии слова.

Словосочетания закономерны, и, если можно так выразится, отечают каким то нашим ассоциациям и ожиданиям.

Например, «тёплое слово», «холодный взгляд», «влажный шёпот» (а шёпот может быть и влажным, и важным, а также коварным!), «мягкий контур», «тонкая улыбка»…

Возникающее так самоощущение было названо термином «синтезия», который вошёл в современную психологию и психолингвистику для использования его на всех языках в научном мире.

Лексемы звуковых явлений:

Аккорд – красивый, яркий, громкий, перспективный;

Окрик – резкий, громкий, навязчивый;

Бас (источник мужской, как бы твёрдой си-лы ) – мужественный, сильный, низкий, курчавый, громкий;

Писк – маленький, слабый, тонкий, безпомощный.

Здесь видно, что соответствие лексического, фонетического и энергетичекого (см. работу Валерия Василёва «Происхождение русского слова») значений слов проявляются очень отчётливо.

Звуковая форма слов часто несёт в себе поддержку понятийного содержания слова, что подтверждает анализ фонетического значения разных обозначений одного и того же предмета (синономического ряда), например, слова лицо:

Помимо изменения экспрессивно-стилистического значения слова изменяется и его фонетическое значение: от «красивого» в возвышенном слове «лик», до отталкивающего в слове «харя».

Ещё один характерный пример:

«Полночной порою в болотной глуши

Чуть слышно, безшумно шумят камыши».

К. Бальмонт