Елена Дьяконова - Бальмонт и Япония

Посетив и другие города Новой Зеландии, Бальмонт в начале июня добирается до островов Полинезии. Пребывание его в Океании длилось несколько недель. Поселившись на Самоа в поселке Анайя, Бальмонт совершает оттуда поездки по близлежащим островам (Тонга, Фиджи и др.). «Завтра на рассвете я уезжаю на Фиджи, где буду лишь мельком», – извещает он свою приятельницу в письме от 26 июля.

Прикосновение к жизни островитян обернулось для Бальмонта глубочайшим переживанием, которое впоследствии не раз отразится в его письмах, статьях, стихах. Бальмонту казалось, что он нашел наконец счастливых «наивных» людей, воедино слитых со стихиями (Солнцем, Водой, Ветром) и еще находящихся на «естественной» ступени развития. Бальмонт верил, что на островах Океании еще продолжается «золотой век» человеческого «детства». Особенно восхищало русского поэта «непосредственное» искусство островитян, вырастающее из их мифологического религиозного мышления.

Земля, взрастившая или приютившая смуглоликих маори, еще не утратила древних своих миротворческих способностей и хотений. <���…> Мне вспоминаются пляски самых красивых островитян, золотистых самоанцев, и наивные строки, внушенные этими плясками. <���…> Солнце, море и воздух свободно входят в жизнь океанийцев, свободно островитяне воспринимают влияние волн, ветров, закатов и рассветов. [54] Бальмонт К. Островитяне // Современное слово. 1913. № 2098, 10 ноября. С. 2.

Океания, таким образом, предстала Бальмонту как полная противоположность «цивилизованному» европейскому миру с его условностями и ложными ценностями, где «народы лелеют кровавые замыслы, а отдельные люди терзают друг друга». Здесь же, в далекой Океании, все проникнуто, по словам Бальмонта, «солнечной океанической жаждой любви», дышит «любовью и свободой» [55] Бальмонт К . Острова счастливых. Самоа: (Из путевого дневника) // Биржевые ведомости (утр. вып.). 1916. № 15835, 1 октября. C. 2. .

12 августа Бальмонт, ненадолго вернувшийся в Австралию, пишет из Сиднея в Москву:

Фиджийцы были гостеприимны, но я не задержался на Фиджи и, осчастливленный находкой утащенного багажа, отбыл и прибыл в Сидней, очаровательный город, разбросанный над огромной горной бухтой. <���…> Я в волнении большом, ибо вот в эти самые часы я решаю свой окончательный маршрут. В субботу, 17-го, я уезжаю на голландском корабле «Linschoten» на Яву в Сурабайю [56] Город в Индонезии на острове Ява. и оттуда в Батавию [57] Голландское название Джакарты, столицы Индонезии. , где буду числа 7-го сентября. На Новой Гвинее буду лишь проездом. На Яве тоже не хочу долго быть (недели две) и через Сингапур, где мой круговой билет кончается, уезжаю в Сайгон, откуда по лесной реке поеду к развалинам храмов Хмера (Ангкор и др.). Вернусь в Сайгон, где буду ждать монет (написал Кате [58] Т. е. Андреевой-Бальмонт. ) и по получении их приобрету проезд через Индию (Цейлон, Калькутта, Бенарес, Бомбей, Марсель).

Наконец, 16 августа из Сиднея Бальмонт сообщает А. Н. Ивановой:

…Завтра в 10 ч<���асов> у<���тра> уезжаю через Новую Гвинею в Батавию. <���…> На Яве пробуду три недели и через Сингапур поеду в Индо-Китай. До Сайгона всего двое суток езды. Пиши мне туда, Indo-Chine, Saigon <���Индокитай, Сайгон – франц. >. Потом в Colombo, Ceylon <���Коломбо, Цейлон – англ. >. Радость, мой возвратный путь начался.

Новая Гвинея, которую посетил Бальмонт, покорила его опять-таки своим «первобытным» обликом. «Я понимаю, – писал Бальмонт Д. Н. Анучину 16 августа, – почему Миклухо-Маклай, с детства меня пленивший, так возлюбил папуа и был ими возлюблен. Я думаю, что сейчас на всем земном шаре есть только две страны, где сохранилась святыня истинной первобытности: Россия и Новая Гвинея» [59] Цит. по: Анучин Д . Заморское путешествие К. Д. Бальмонта. С. 2. . Общаясь с туземцами островов Самоа, Фиджи, Новая Гвинея и др., Бальмонт внимательно наблюдал их обычаи, собирал предметы их культа и быта. Из своего путешествия Бальмонт привез в Европу множество фотографий, а также богатую этнографическую коллекцию, которую он пожертвовал затем Антропологическому музею Московского университета [60] См. заметку без подписи, озаглавленную «Коллекции Бальмонта», в газете «День» (1913. № 90, 3 апреля. С. 2). .

Чем сильнее восхищался Бальмонт обитателями океанских островов, тем более обострялось в нем чувство неприязни к колонизаторам-англичанам. «Сидней – капризно раскинувшийся город, – пишет он в том же письме Анучину. – И люди здесь приятнее. Но ненависть к англичанам у меня укрепилась безвозвратно. Я не мог бы жить в Англии. Эта тупость их возмутительна. Они ничего не понимают и не чувствуют» [61] Анучин Д . Заморское путешествие К. Д. Бальмонта. С. 2. . Впоследствии в своих лекциях об Океании Бальмонт рассказывал: