Александр Скальв - Сонеты Шекспира 116-126, 147-154. Под прицелом разных интересов (8). Историческая головоломка

Все даты событий и дни недели той эпохи, а также датировки сонетов приведены в юлианском календаре, отстающем в 16 веке от григорианского на 10 дней. В связи с началом нового года в Англии в эпоху Шекспира с 25 марта, обозначение года с 25 марта по 31 декабря соответствует григорианскому календарю с началом года с 1 января, а обозначение года с 1 января по 24 марта указывает предыдущий и через косую черту следующий, но пока до 25 марта не наступивший по юлианскому, но наступивший с 1 января по григорианскому календарю, год. Например, обозначение дат полного года григорианского календаря в первом случае: 25 марта – 31 декабря 1597 года, во втором случае: 1 января – 24 марта 1597/8 года. Это позволяет избежать путаницы в годах, возникающей при ссылке на документы, датированные с 1 января по 24 марта по юлианскому календарю.

Завершающая книга серии также, как и все предыдущие семь книг, не содержит тех теоретических глав, которые были ранее последовательно представлены в других книгах серии. Поэтому рассуждения и выводы, как в анализе на адресность, так и в анализе на соответствие фактам, ведутся и даются так, как будто читатель уже знаком со всеми теоретическими предпосылками такого анализа.

Анализ на адресность сонетов 116—121 выделен в отдельную главу по тем же причинам, что и предыдущих сонетов 107—112, 113—115.

Нас продолжает интересовать не только смена адресата, хотя её и нет в этих сонетах, и адресат по-прежнему – друг поэта, но и смена настроений, которые в этих сонетах определяют период конфликта.

Необходимо выделить эти периоды, именно, в анализе на адресность, так как они непосредственно связаны с предыдущим чередованием адресатов после сонета 88.

Нам потребуется в дальнейшем, при анализе на соответствие с фактами биографий, решить задачу «неустранимого» противоречия в последовательном написании сонетов, т.е. признать написание параллельным после сонета 88, ещё до того, как мы дойдём до анализа сонетов 107—121 на соответствие с фактами биографий.

Поэтому все исходные предпосылки, в данном случае – периоды настроений, должны быть уже известны.

После трёх благодушных сонетов 113—115, настроение опять сменилось в сонете 116.

Тревогу поэта за «союз верных душ», который может быть «расторгнут», благодушием никак не назовёшь.

Намёки на «вкус измены» и «изогнутый путь» в отношениях также указывают на некие неприятные обстоятельства.

Однако, противоречий в этом нет, поэтому, вспомнив также сонеты 20 и 42, ничто не мешает признать в сонете 116 того же адресата, что и в сонете 115 – друга поэта.

Кроме того, первая строка сонета 116 («союз верных душ») указывает на первооснову «любви» – душевные отношения, что избыточно подтверждает адресата сонета 116 – друга поэта.

Ещё один сонет о любви посвящён другу, а не возлюбленной.

Мы не видим даже намёка на плотские желания в тексте сонета.

Мы знаем из сонета 42, что такая «душевная любовь» между мужчинами, т.е. мужская дружба, гораздо ценнее и выше для Шекспира, чем «плотская любовь» к женщине.

Но нигде, ни в одном сонете Шекспир не исключает для женщины возможность «душевной любви», нет категорического указания нигде, что такая любовь для женщины невозможна.

Более того, иногда поэт называет возлюбленную другом (в сонетах 30 и 50), а свои сонеты к ней «светом души» (сонет 74).

Правда, происходит это на фоне неблагополучия в отношениях (размолвка, тяжёлая болезнь), ведь сразу, как только это проходит, поэт прибегает к каскаду «плотских» намёков.

В сонете 116 ситуация в отношениях с адресатом, очевидно, неблагополучна и можно было бы посчитать, что нельзя исключать возлюбленную из возможных адресатов.

Однако, в сопоставлениях с другими сонетами мы не находим подтверждения этому – все сопоставления нейтральны (например, смысл сонетов 30, 50 и 74 никак не пересекается (не противоречит) со смыслом сонета 116), тогда как подтверждение адресата – друга поэта следует из трёх сонетов (20, 42 и 115).