М. Дьячок - ОБЩЕЕ И РУССКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ

Если не учитывать возможность такого подхода к фактам языка, то многие явления общественной жизни, маскируемые под научно-лингвистические, окажутся совершенно непонятными. Так, у традиционного лингвиста не может не вызвать недоумения популярная в XIX в. идея создания «общеславянского» словаря, т.е. своеобразного словаря-тезауруса, включающего на равных основаниях лексику всех славянских языков [6]. Мало того, подобные словари даже были созданы. Достаточно вспомнить, например, словарь Ф. Копечного, в который, наряду с праславянскими, включены такие слова, как kahve/kafe «кофе», vagon «вагон» и т. п. [7]. Методологическая основа подобных трудов с научной точки зрения кажется загадочной, однако с пропагандистской точки зрения работы такого типа имеют смысл, так как лишний раз подчеркивают близость славянских народов, «особый» путь их развития и тем самым создают в перспективе идеологическую базу для их возможного политического объединения (или – в духе XX в. – политической аннексии).

Поскольку согласно сложившимся стереотипам научный подход представляется многим людям более объективным (с чем нельзя не согласиться), «правильным», «престижным», а ссылки на научный анализ могут оказаться важным подспорьем в аргументации той или иной точки зрения, на практике часто приходится сталкиваться с лингвистической мимикрией, когда мифопоэтический и пропагандистский подход преподносятся как подход научный. Четкое разделение этих трех подходов позволит распознать истинную сущность этого явления.

Следовательно, для того, чтобы избежать взаимонепонимания и связанных с ним конфликтов, необходимо, прежде всего, определить, на какой позиции находится тот или иной человек, «работающий» с языком. Так, для продуктивной научнойдискуссии по той или иной проблеме, связанной с языком (текстом) (как, впрочем, и с другими подлежащими изучению фактами), необходимо, чтобы участники дискуссии обладали следующими качествами:

1) Проявляли интереск рассматриваемой проблеме.

2) Имели знанияпо теме обсуждения.

3) Обладали здравым смыслом.

4) Проявляли доброжелательностьпо отношению друг к другу.

Приверженцы мифопоэтического подхода, как правило, не отвечают 2-му и 3-му требованиям; сторонники пропагандистского подхода явно не удовлетворяют 4-му критерию, а часто также 2-му и 3-му. Поэтому вряд ли можно ожидать положительного исхода научной дискуссии, в которой будут принимать представители этих двух направлений.

Для дискуссии на мифопоэтическомуровне научные знания и здравый смысл могут даже навредить, так как будут постоянно «приземлять» ее участников. Впрочем, сам термин «дискуссия», имеющий больше отношения к научным типам общения, здесь не вполне применим.

Наконец, общение на пропагандистскомуровне предполагает лишь наличие заинтересованности в данной проблеме. Мало того, именно этот пункт становится здесь наиболее важным, все же остальные требования искажаются в угоду ему. В этом сказывается манипулятивная основа этого подхода, так как именно заинтересованность всех сторон в продолжении «игры» является центральным моментом манипулятивного поведения. Однако отсутствие заинтересованности способно сбить приверженцев подобного подхода с проторенного пути и значительно, если не полностью, уничтожить эффект подобной «дискуссии».

Примечания

Статья впервые опубликована в сборнике: Язык и культура. – Новосибирск, 2003. – С. 11—15.

1. Топоров В Н. О некоторых теоретических аспектах этимологии // Этимология. 1984. – М., 1986. – С. 206.

2. Барт Р. Писатели и пишущие // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. – М., 1989. – С. 138.

3. Барт Р. Из книги «О Расине» // Там же. – С. 190.

4. Барт Р. От науки у литературе // Там же. – С. 377.

5. Стеблин-Каменский М. И . Несколько замечаний о структурализме // Стеблин-Каменский М. И. Спорное в языкознании. – Л., 1974. – С. 48.

6. См. об этом, в частности, работу: Виноградов В. В . Об изучении общего славянского фонда в структуре славянских языков // Виноградов В. В. Избранные труды. Лексикология и лексикрграфия. – М., 1977. – С. 43—44.

7. Kopečný F. Základní všeslovanská slovní zásoba. – Praha, 1981. – S. 144, 395.

Язык – естественная или искусственная система, основной, но не единственной функцией которой является коммуникация между людьми. Различают языки естественные (человеческие) и языки искусственные (в т.ч. языки типа эсперанто, языки глухих т.п.). Отдельно выделяют языки животных, которые, однако, не являются языками в собственном смысле этого слова, поскольку способы коммуникации животных представляют собой знаки совершенно другого типа – эмоциональные и ситуативные.