Александр Старостин - Неправильные сочинения. Комментарии комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».

Человек двадцать закричали разом:

– Как, да разве уже кончилось? Разве это всё?

Герцог сказал, что всё. Тут-то и начался скандал. Подняли крик: «Надули!» – обозлившись, повскакали с мест и полезли было ломать сцену и бить актёров. Но тут какой-то высокий осанистый господин вскочил на скамейку и закричал:

– Погодите! Только одно слово, джентльмены!

Они остановились послушать.

– Нас с вами надули, – здорово надули! Но мы, я думаю, не желаем быть посмешищем всего города, чтоб над нами всю жизнь издевались. Вот что: давайте уйдём отсюда спокойно, будем хвалить представление и обманем весь город! Тогда все мы окажемся на равных правах. Так или нет?

– Конечно, так! Молодец судья! – закричали все в один голос.

– Ладно, тогда ни слова насчёт того, что нас с вами надули. Ступайте домой и всем советуйте пойти посмотреть представление.

На другой день по всему городу только и было разговоров, что про наш замечательный спектакль. Зал был опять битком набит зрителями, и мы опять так же надули и этих. Вернувшись с королём и герцогом к себе на плот, мы поужинали все вместе, а потом, около полуночи, они велели нам с Джимом вывести плот на середину реки, спуститься мили на две ниже города и там где-нибудь его спрятать.

На третий вечер зал был опять переполнен, и в этот раз пришли не новички, а все те же, которые были на первых двух представлениях. Я стоял в дверях вместе с герцогом и заметил, что у каждого из зрителей оттопыривается карман или под полой что-нибудь спрятано; я сразу понял, что это не какая-нибудь парфюмерия, а совсем даже наоборот. Несло тухлыми яйцами, как будто их тут были сотни, и гнилой капустой; и если только я знаю, как пахнет дохлая кошка, – а я за себя ручаюсь, – то их пронесли мимо меня шестьдесят четыре штуки. Я потолкался минутку в зале, а больше не выдержал, – уж очень там крепко пахло. Когда публики набилось столько, что больше никому нельзя было втиснуться, герцог дал одному молодчику двадцать пять центов и велел ему пока постоять в дверях, а сам пошёл кругом, будто бы на сцену, и я за ним; но как только мы повернули за угол и очутились в темноте, он сказал: «Иди теперь побыстрей, а когда отойдёшь подальше от домов, беги к плоту во все лопатки, будто за тобой черти гонятся!»

Я так и сделал, и он тоже. Мы прибежали к плоту в одно и то же время и меньше чем через две секунды уже плыли вниз по течению в полной тишине и темноте, правя наискось к середине реки и не говоря ни слова. Я было думал, что бедняге королю не поздоровится, а оказалось – ничего подобного: скоро он выполз из шалаша и спросил:

– Ну, герцог, сколько мы загребли на этом деле?..

Он, оказывается, вовсе и не был в городе».

Предвижу ваш первый вопрос: «А при чём здесь Марк Твен?» Очень даже при чём. Этот американский писатель показывает, как ни странно это будет звучать, своеобразие именно русской души. Вот что я имею в виду: мы, вместо того чтобы признать свои ошибки, предпочитаем вводить в заблуждение следующие за нами поколения. У нас всегда находится умный судья, который, вопреки здравому смыслу, призывает не восстановить справедливость тут же, а самим включиться в процесс обмана из-за боязни быть осмеянными за даже мелкую оплошность сейчас, не предвидя неотвратимой катастрофы в будущем. Инициатор такого обмана, пусть даже добросовестного заблуждения, который протянулся на десятилетия, а тем более столетия… – величайший преступник перед потомками. Получается этакая круговая порука в обмане и самообмане, и, во избежание разоблачения, в неё надо втягивать всё новые и новые поколения. И это даже в таких пустяках, как оценка сказочных или литературных героев! Как же люди не любят расставаться с привычными, хоть и необъяснимыми стереотипами! А если таких обманов или заблуждений, участие в которых приняло несколько поколений, да ещё с самых что ни на есть младых ногтей, накопилось преизряднейшее количество? Когда только лишь вступающему в жизнь человеку на чёрное говорят, что оно белое, и заставляют не только это повторять, но и транслировать окружающим, да ещё ставят за лучшее обоснование лжи наивысшие оценки? С самой колыбели детям поколениями внушают, что богатыми быть плохо и богатые всегда глупые и жадные, но быть самым богатым, то есть царём, хорошо, а лучше всего – сделать карьеру царя вдруг, ни с того ни с сего. Попробуй, разберись детскими мозгами, почему царь Горох обязательно плохой, а царь Иван-дурак или царь Емеля обязательно хороший? Почему в жизни ругают за лень, а ленивые сказочные герои всегда оказываются в шоколаде? Разве хорошо быть царём без царя в голове? И как это понять 3-4-5-летнему ребёнку? Где тот самый «намёк», который и должен стать уроком подрастающему «добру молодцу»?