Спустя неделю, после этой ночной «экскурсии», я начал писать. Сначала это была небольшая тетрадь. Но мысли лезли и лезли, будто в ту ночь я потревожил таинственную жилу, которая только и ждала удобного момента, чтобы вырваться в наш мир. Со временем я заметил, что мыслям, уже тесно в черновиках, их взор томился книжным воплощением. Моя голова, будто и не принадлежала мне. Она в творении грусть свою топила.
Истинный суд за вами, читателями, этой, не совсем обычной книги. Ваша оценка – это не только оценка смерти моей супруги и моего усердия. Это оценка работы жителей иных измерений, которые, покинув наше пространство, остались неравнодушными к нашей жизни на Земле.
Единственную награду за мои труды, которая успокоит меня, полноценно, я описал, ниже. Но оговорюсь, заранее. Это всё держится, лишь в «моём» подсознании (результат, перезревшей от земной жизни души), потому как, это ненормальное явление на Земле, – мечтать о своей смерти и ждать её, как награду всей своей жизни. Но именно в таком состоянии человек способен соответствовать высказыванию Ницше, которое, как нельзя лучше характеризует истоки и назначение этой книги.
« Если долго глядеть в бездну, — бездна отразиться в тебе ».
Фридрих Ницше
Людей же, кто более близко знаком со мной, удивляет моя жизнерадостность и умение быть всегда в хорошем настроении.
Сознание, беглой мышью,
Скользнуло сквозь окно,
Я день увидел лишний,
Хотя и всё равно,
Что дни бегут, что ночи,
Не будет жизнь сверкать,
Пока всё время будет
Родного не хватать.
Я тоже сплю мгновением,
Изрешетив года,
Вся жизнь – сплошное рвение,
Теперь уж – в никуда,
Осознанно я жажду,
Чем дышит страх людской,
Я ни живой, ни мёртвый,
Пока ты не со мной.
И снова строчку яркую ложа,
На лист хрустальный, знаний древа жизни,
Я жизнью брезгую, но брезгую – любя,
Мой нрав к земному, неотъемлемо капризен.
И сей каприз лишь в том, что ярким днём,
Бразды ума бросает в звёзды темень,
Я в горе слаб, но горе от ума,
Даёт судьбе – два разных направления.
Одно, чтоб жить положенным огнём,
Искриться в меру, жизни удивляясь,
Другое счастье, быть чужим, в своём,
Не в меру плоть и душу отравляя.
Что воздух одному – другому смрад,
Нет в жизни смысла, коли смысл погряз в забвении,
Не прошлого вина, коль будущим объят,
Кто жизнь живёт, сквозь радость, смерть и тление.
Как в море челн надёжный не спасает,
Когда бушует страстью ураган,
Так страсть надеждой тело убивает,
Когда в надежде той, любовью – ты лишь пьян,
Один, средь бездны суеты и безрассудства,
Рассудок в той, что, опьянив, ушла,
А хмель делить с другой, лишь извращать все чувства,
В которых гибнет мера здравого тепла.
Ведь, неспроста, есть в птицах кровь безумства,
Когда кипит она в двоих живых телах,
А порознь для них, уж жизнь – кощунство,
И гибнет тварь живая на глазах.
Видать расчёт любви не на земле был спаян,
Коль парами дано её нести,
Секрет лишь одиночества утаен, —
С любовью делать что? Кого спросить?
Коль жизни тонет челн в безумном урагане,
Любовь коварна без подкормки и тепла,
Советы тешат скорым ожиданием,
Ах, если б на день, хоть, сменять свои тела,
С советчиком ошибки беспристрастной,
В любви кто ранен, знает меру её ран,
И улыбаясь, горе-докторам,
Вновь выражаешь благодарность, за участие.
* * *
Что делать человеку после потери (смерти) любимого или любимых людей? Понятно дело, надо продолжать жить. Но это, у кого как получается. Бывает, что «продолжать жить» для человека, перенёсшего горе, является не просто необходимостью, а умением, которому ещё надо научиться.
Эта книга несёт в себе, не только силу мудрости, которая так необходима всегда, любому человеку. Она имеет, также силу Трансценденции, используя которую, пространство «умерших» людей выносит свою точку зрения на прожитую земную жизнь. На тот этап Эволюции, которому они способны дать более полноценную оценку, нежели, чем мы, живые люди.
Б о льшая часть текста, которая размещена в этой главе, раньше присутствовала в конце книги, в главе «Эпилог». Со временем я думал убрать эти мысли, совсем. Но… Тогда спрячется боль многих творческих людей. Ведь я не одинок в своих скитаниях по бесконечным лабиринтам издательского равнодушия. Прочитав эту главу, и вы осознаете, – почему я не имею права игнорировать этот текст, и уж тем более, прятать его от людей.
Читать дальше