Галина Щекина - «Почему Анчаров?» Книга VIII

Все главные герои телевизионной повести говорят языком и понятиями самого Анчарова, таким образом, все они становятся в определенной мере альтер эго писателя. В романном творчестве Михаила Анчарова мы наблюдаем трех главных персонажей, трёх мушкетеров анчаровских текстов, и каждый из них – сам Анчаров в разных ипостасях: физик Алексей Аносов, художник Костя Якушев и поэт Гошка Панфилов. Все они, как и сам Анчаров – ветераны Великой Отечественной войны. Повесть «Золотой дождь» фокусирует внимание на художнике Косте Якушеве, персонаже, который позже получает неожиданное и мощное развитие в телесериале «День за днем». Становление художника (естественно, отчасти автобиографическое) сопровождается таким количеством рассуждений (но не отступлений) теоретического характера, что о повести можно говорить, как о личном анчаровском манифесте художественного творчества. Костя Якушев, ставший одним из центральных персонажей сериала, словно повествование о его жизни продолжается с того момента, как заканчивается в «Золотом дожде», в сериале есть альтер эго Анчарова в ключевых вопросах. Самый факт и характер работы Михаила Анчарова над сериалом заставляют вспомнить схожий момент в истории кинематографа (когда еще не установилось телевидение), когда над кинопроектом работал другой отечественный поэт – Владимир Маяковский. Он также предлагал модели развития кинематографа, проводя смысловое различие между кино и театром, подобно Анчарову, который от кино и театра отделял телевидение: «В статье „Уничтожение кинематографом „театра“ как признак вырождение театрального искусства“, напечатанной в том же журнале 24 августа 1913 года, Маяковский предлагает перераспределение ролей между театром и кинематографом: кинематографу – бытовое правдоподобие, театру – сценическую условность» [2, 108]. Он же был автором оригинального сценария, непосредственно участвовал в съемках и даже играл главную роль в ныне утраченном фильме «Родившийся не для денег», а затем работал над несколькими другими.

Если второе «я» Анчарова Костю Якушева в телевизионном спектакле «День за днем» играет заслуженный артист РСФСР Юрий Горобец, то поэтическое «я» Маяковского выражал сам автор: «Маяковский был не только автором сценария и исполнителем главной роли, но и сопостановщиком режиссера картины Н. В. Туркина: принимал участие в распределении ролей, обдумывал декорации и ход съемки эпизодов.

Участник этих съемок Гурий Сидоров прямо называет Маяковского автором и постановщиком этого фильма и вспоминает, что во время съемок Маяковский не стоял в своей обычной позе – руки в карманах брюк, в уголке губ папироса, а метался по залу, отдавая громовым голосом режиссерские указания» [2, 104]. Можно сказать, что традиция автопортрета в кино- или телефильме, если таковую можно выделить, восходит к Маяковскому, а Анчаров продолжает ее, но если для первого эта работа – в первую очередь средство выражения своего неповторимого поэтического «я», то для второго – средство донесения «философии жизни, выраженной разговорным языком», как высказался сам Анчаров.

Предпочтение Анчаровым художника Кости Якушева на центральное место в повести закономерно. Понятия личности и художника неразделимы в анчаровском миропонимании. «Братцы, мы все художники», – говорит Анчаров от лица Якушева в повести «Золотой дождь». Художник это также предельно широкое понятие, которое в своем широком значении прекрасно ложится на анчаровский пафос отношения к жизни. Кроме того, по фильму Якушев зарабатывает как художник по тканям, что объясняет его появление в ткацком доме. В фильме несомненна его роль резонера, главного идеолога, наблюдателя и морализатора; сам он художник по профессии, по призванию и по отношению к жизни.

О фигуре его молодой жены Жени говорить можно очень долго. Ее персонаж полностью раскрывается в первой же серии телевизионной повести. Коротко говоря, в ее лице Анчаров рисует архетипический идеал женщины, преломляющийся в его собственном понимании этого идеала, который существует в реальной жизни в ситуации совершенных отношений в квартире с одной стороны, и проблемами и рутиной с другой. Женя Якушева обладает практически всеми свойствами идеальной женщины. Психолог-юнгианец Кларисса ПинколаЭстес называет такую архетипическую фигуру «первозданной женщиной». «Поэты говорят о „Другой“, о „семи океанах вселенной“, о „далеких лесах“ или о „Подруге“» [3, 20—21]. Эта «первозданная женщина» обладает определенным набором качеств, который примерно одинаковым приводят поэты и мыслители, обращавшиеся к образу идеальной женщины. Как поэт и мыслитель, Анчаров превосходно разбирается в этом архетипе, вследствие чего наделяет Женю Якушеву всем набором необходимых качеств. В разговоре Якушевых о том, за что они полюбили друг друга, начинающемся в полуигровой форме, Костя сообщает супруге, что с давних пор мечтал жениться на пряхе, что отсылает нас к архетипам греко-римских богинь судьбы: пряжа в руках этих богинь – древнейший символ человеческой жизни. Как выясняется, у норн есть генетически родственный образ в американской культуре: «У индейцев навахо она („первозданная женщина“ – О.М.) носит имя Na’ashjeAsdzaa, Женщина-паук, сплетающая судьбы людей и животных, растений и камней» [3, 21]. «А вообще, самая хорошая жена – это ткачиха, и ты и не выпутывайся», – говорит Якушеву тетя Паша.