Юрий Никишов - Пушкин и Грибоедов («Горе от ума» и «Евгений Онегин»)

Постой же, я тебя исправлю:

Изволь-ка в избу, марш, за птицами ходить…

А набор персонажей! Тут и героиня-невеста, у которой свои интересы, не совпадающие с намерениями отца, и комплект любовников, и служанка-субретка… Что-то напоминает, и будет надобность посмотреть и на сходство, и на различие. Только нельзя забывать главную установку автора: «портреты и только портреты входят в состав комедии и трагедии…»

Вот и тут. Пред нами предстал Фамусов сугубо домашний, Фамусов в халате. А мы вполне можем представить себе Фамусова-вельможу – и скоро будет дана возможность проверить свое предположение. Барина уже можно определить плохим начальником. Так неспроста: он не умеет решать проблемы, навыка такого нет. Скоро узнаем, чем занят на службе: воле начальников неукоснительно послушен, родственничков опекает да бумаги подписывает (бумаги к подписи «деловой» секретарь готовит, а тот умеет держать нос по ветру; о претензиях к его работе не сообщается).

Присмотришься к мотивировкам поступка (даже иной раз реплики) –складывается представление о характере персонажа. Так могут рождаться гипотезы, но гипотезы еще далеко не истина; это особенно заметно, когда гипотезы начинают спорить друг с другом.

2

Попробуем взглянуть на «Горе от ума» на фоне практиковавшихся в ту пору драматургических жанров. Этот аспект вызывал интерес исследователей. Понятно, что в полном объеме эти «смежные» жанры в структуру «Горя от ума» войти не могут, но какие-то свои элементы, даже иногда в контрастном эмоциональном наполнении, «дарят» грибоедовскому творению.

ВОДЕВИЛЬ? Сопоставление с популярным жанром той поры, которому заплатил дань в начале творческого пути и Грибоедов, напрашивается. Тут важно сохранять чувство меры; перестараться ничуть нетрудно. Пример: «Позиции водевиля в театральном представлении его времени сохранены и автором “Горя от ума”: пьеса начинается с водевильных эпизодов, содержит водевильную интермедию и в финале я посватаюсь, вы что бы мне сказали?» Фамусов отвечает всерьез; если разобраться, он говорит ожидаемое, ничем не удивляя:

Сказал бы я, во-первых: не блажи,

Именьем, брат, не управляй оплошно,

А главное, поди-тка послужи.

Наконец-то Чацкий демонстрирует уровень афористического мышления: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Но эта фраза приравнивается к объявлению мировоззренческой войны.

Комическое проникает в построение сюжета. А. А. Лебедев полагает: «Это произведение Грибоедова потому отчасти, быть может, и явилось комедией, что поединок Чацкого с Молчалиным, сам акт их противостояния заключают в себе нечто горько-смешное. Этот поединок, это противостояние, это соперничество роняет, конечно, Чацкого. И Чацкий сам это чувствует. И потому-то так досадует, так злится, так попрекает самого же себя за слепоту, за неумение понять ситуацию. Но сложившаяся ситуация вместе с тем лишь подчеркивает ничтожность Молчалина. В результате Чацкий оказывается в положении героя, который способен вызвать чувство некоего сострадания или даже порой ироническое сочувствие» 52 52 Лебедев А. Куда влечет тебя свободный ум. С. 107–108. .

Добавление к пониманию жанра грибоедовского творения дает наблюдение Т. Алпатовой: «Особенностью комедии стало именно своеобразное “испытание” истины, сопоставление различных точек зрения, различных мнений по тем или иным вопросам – в этом диалоге, в действительной борьбе взглядов ничего не предрешено заранее. Не случайно нередко мы ощущаем странную правоту самых, казалось бы, “неправых” героев, – а изображение Чацкого, словно слишком “живое”, недостаточно оторванное от развития интриги, прежде всего любовной, не дает ему сделаться лишь “рупором авторских идей”, героем-“резонером”, который не может быть смешон. В пьесе же над Чацким нередко смеются – может быть, именно потому, что вопросы, о которых спорит со своими противниками, – неразрешимы, в них – как это всегда бывает в разговорах о будущем России – еще нет и не может быть застывшей истины» 53 53 Алпатова Т. «Магия слова» в художественном мире «Горя от ума» А. С. Грибоедова. Статья вторая. С. 5. .

А. В. Луначарский видел своеобразную неизбежность обращения Грибоедова к комедийному жанру (Державин фиксировал: «истину царям с улыбкой говорил»): «Значит, нужно было… найти такую манеру, в которой можно было и царям и подцаренкам говорить правду. Давно известна для этого шутовская форма; в этой форме можно было кое-что протащить; поэтому, оставив за Чацким – своим прокурором – всю полноту серьезности… Грибоедов в остальном старался сделать веселую комедию» 54 54 Луначарский А. В. А. С. Грибоедов // А. С. Грибоедов в русской критике. С. 331. . А получилась «драма о крушении ума человека в России, о ненужности ума в России, о скорби, которую испытывал представитель ума в России» (с. 325).