М. Веллер, рассматривая эти условно разделенные философские романы и детективы, отдельно подчеркивает то обстоятельство, что к ним надо подходить с разной меркой, так как они существуют в разных плоскостях и разных весовых категориях. Фантастические романы могут быть великолепными, но они не перестают быть представителями «низкой», «массовой» литературы, в отличие от философских, эссеистических романов, которые представляют литературу «высокую». Низкая, маргинальная или массовая литература всегда существовала и будет существовать. Бороться с ней бесполезно, потому что всегда был и будет спрос на произведения такого рода. Здесь следует учесть, что эта маргинальная культура (и литература, в частности) всегда возникает на стыке культурных явлений.
Подобная терминология и разделение литературных жанров на «высокие» и «низкие» далеко не нова. А. Н. Курчаткин 4 4 Курчаткин, А:. Вперед, к детективу и триллеру. Литературная газета 26, 1995, с. 4.
отмечал негативное, по его мнению, явление в русской литературе, а именно, конец эпохи «высокой литературы», смена ее литературой «низкой». Под «низкой» здесь подразумевается литература маргинальная, не имеющая строгих границ жанра и не пытающаяся быть «цельной», в отличие от литературы предыдущих лет.
Таким образом, изменилась модель современного русского романа, классический роман «не получается», проза все более тяготеет к форме эссе, трактату, исповеди, именно потому, что писатель хочет «осмыслить ход истории».
В настоящее время можно наблюдать расцвет фантастической литературы, что мы видим, в частности, в произведениях Джона Р. Р. Толкиена и притчах Р. Баха. Приемы, граничащие с фантастикой или, скорее, с мистикой широко используются в произведениях Виктора Пелевина (например, в сборнике «Желтая стрела»), кроме того его «Омон Ра» представляет собой причудливую жанровую смесь из мистики, фантастики, триллера и пр. Литературный критик Наталья Иванова определяет его произведения, как «черные сказки для взрослых». Мы полностью согласны с этим определением, поскольку сказочное, фольклорное начало, а, точнее, обращение к сюжетообразующим элементам одного из первичных литературных жанров становится визитной карточкой современной литературы. Ведь неслучайно, что сказочное начало превалирует в русской и латиноамериканской прозе, это обусловлено историко-культурной ситуацией обеих территорий, о чем мы будем говорить ниже во второй и третьей главах, соответственно.
Жанр мениппеи теснейшим образом связан с фольклорным началом, при этом он является одним из самых спорных жанров мировой литературы. Большинство литературоведов относится к нему, как к искусственному конструкту, который не имеет ничего общего с жанровым определением литературных произведений. Однако, несмотря на весь скептицизм критики, этот термин продолжает привлекать внимание ученых и литературоведов по всему миру, в т. ч. России. Так свой взгляд на жанр «мениппеи» дали такие теоретики литературы, как М. Бахтин и М. Липовецкий.
Несмотря на то, что и М. Бахтин, и М. Липовецкий признают сам факт существования мениппеи, их взгляд на жанровое определение мениппеи различен, если не противоположен. Для понимания особенностей мениппеи рассмотрим точку зрения каждого ученого в отдельности.
М. Бахтин в своей работе «Проблемы поэтики Достоевского» 5 5 Бахтин М. М. / Проблемы поэтики Достоевского, 1929. М., 1979.
характеризует мениппею как некий жанр, берущий начало в литературе античности. Мениппея, по его мнению, имеет весьма конкретные жанровые особенности, в которые входит ряд характеристик.
Чтобы выявить, какие признаки классической или европейской мениппеи реализуются в ее современной версии, нужно выявить особенности этого термина, как такового. Согласно работе М. Бахтина, мениппея имеет следующие черты:
– «смеховой элемент», который в мениппее играет важную роль, о чем и пишет Бахтин, ссылаясь на «сократический диалог» и его греческие источники (Боэций и Варрон).
– Полная сюжетная свобода, т.к. она уходит от границ, свойственных «сократическому диалогу», полностью освобождаясь от тех исторических, географических и биографических рамок, которые были еще свойственны «сократическому диалогу», в ней необязательно соблюдение мемуарной формы и, в целом, сюжет её мало чем ограничен.
– Обусловленность всего сюжетного и фабульного ряда произведения, а также заключённых в сюжете фантастики и авантюры, желанием передать и, что особо подчеркивает Бахтин, проверить на прочность какую-либо философскую мысль, идею. Именно ради испытания идеи герои сталкиваются с трудностями, преодолевают их, принимают тяжёлые решения и т. д. В качестве примеров автор «Проблем поэтики Достоевского» также обращается к древнегреческим текстам, в которых сюжет, в т.ч. его фантастическое содержание, мотивирован проверкой некоторой философской мысли, теории (Диоген, Перегрин, Люций и др.)
Читать дальше