Марк Стейнберг - Пролетарское воображение. Личность, модерность, сакральное в России, 1910–1925

При всей ограниченности школьного образования с точки зрения охвата населения и глубины знаний и несмотря на не стопроцентную грамотность населения, все же школы повлияли на жизнь миллионов представителей низших классов в последние десятилетия старого режима. Конечно, это влияние было ограниченным во многих аспектах. По мнению критиков, обучение, построенное на зубрежке, и непродолжительность времени, проводимого на школьной скамье, не позволяют говорить о глубоких познаниях тех, кто прошел школьную программу. Статистика грамотности не вскрывает различного понимания термина «грамотность», которая может означать как зачаточные навыки читать по слогам и ставить свою подпись, так и более сложные умения читать тексты различного содержания и письменно формулировать свои мысли. Очевидно, что для большинства низших сословий в России школьное образование и грамотность имели сугубо утилитарное предназначение: способствовали выполнению рабочих обязанностей, навыкам городской жизни, получению лучшей работы, ведению семейного или личного бюджета, позволяли улучшить условия военной службы, вести переписку с родственниками и, возможно, служили средством развлечения. И тем не менее столь же очевидно, что для многих простых людей грамотность являлась поводом для гордости, основанием для повышения самооценки, способом взаимодействия с миром и источником моральных идей, которые часто оказывали сильное воздействие на самовосприятие и мировоззрение людей [37] См. [Eklof 1981: 370–377; Eklof 1986; Bonnell 1983: 47–52; Zelnik 1986: 19, 64; Steinberg 1992: 113–115], а также главу 2 и главу 3 данной книги. Обзор взглядов на то влияние, которое грамотность оказывает на индивида, приводится в [Vincent 1989: 8–9]. . В биографиях рабочих писателей отражаются социальные тенденции, способствовавшие распространению грамотности и образования в низших классах России. Большинство рабочих писателей – мужчины (среди 150 авторов, которых мне удалось выявить и которые начали писать до 1917 года, было только семь женщин), они родились в крупных городах или центральных губерниях России, наиболее промышленно развитых. Многие работали в отраслях, где грамотность была высокой. Как и в целом среди грамотных представителей низших классов, источники их образования были различны. Некоторые рабочие писатели сообщали, что читать их научил родственник или грамотный знакомый, однако быстрое распространение всеобщего начального образования возымело свой эффект. Почти все рабочие писатели, о которых у нас имеются подробные сведения, посещали школу, обычно от года до четырех лет (хотя многие ходили в школу всего одну зиму, когда семье не требовалась их помощь в поле или на другой работе). Чем позже они родились, тем выше вероятность, что они посещали школу, причем в течение более длительного срока. По школам, в которых они учились, можно судить о разнообразии начальных учебных заведений в России. Наибольшее распространение имели церковно-приходские школы, земские школы (которые управлялись полуавтоном-ной местной сельской администрацией), городские и сельские школы Министерства образования. Но существовало и множество специальных школ – сельскохозяйственных, коммерческих, ремесленных, заводских, железнодорожных, – которые давали как общие знания, так и профессиональную подготовку. Некоторое число рабочих писателей продолжили свое образование на курсах для взрослых при воскресных школах, в вечерних школах, в «народных университетах» (например, в известном народном университете им. А. Л. Шанявского в Москве). В их биографиях нашла отражение история российского народного образования со всеми его достижениями.

Следует отметить, что рабочие писатели, как неоднократно сообщают они сами в своих воспоминаниях и рассказах, не просто выучились читать, но читали постоянно, охваченные страстью, которая граничила с манией. Они писали, потому что испытывали потребность выразить себя, поведать, что чувствуют и думают о себе и мире. Но тексты, созданные ими, чтобы выразить то, что они хотели сказать, вдохновлялись знакомством с другими текстами. Это знакомство они относят к числу наиболее важных событий своей жизни. Их воспоминания изобилуют историями о запойном чтении, о том, как они забывали (и обретали) себя в литературе, как прочитанные рассказ или стихотворение побудили взяться за перо. Многие не называют конкретно тех книг, которые читали, описывают только сам процесс чтения, – возможно, потому, что удовольствие от процесса как такового играло не менее важную роль, чем конкретный автор или жанр (к тому же после 1917 года некоторые авторы и жанры литературы попали у властей в немилость и их не стоило называть из благоразумия). Но нередко рабочие писатели упоминают и конкретных авторов, оказавших на них влияние.