Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Но старания эти кроме тягот чтения («пожалей читателя!») и доказательства формальной принадлежности к жанру боллитры более ничего не дают. Бахаревич в «Собаках Европы» оказался намного сметливей – не стал мелочиться, изобрел свой язык.

Здесь же в «Последнем времени» Идиатуллин пользуется полуязыком, то есть чем-то не имеющим единого строя, основы, составленным произвольно, по случаю. Причудливые экзотичные слова, вроде птен, вира, лайва или глуп , разбавляются неожиданными, современными размер, эффективность, кошмар . Также гуляет от главы к главе, от абзаца к абзацу, из современного в невесть под что стилизованный, строй предложения.

Языковая эклектика, на которую потрачена масса авторского времени, не добавляет ничего, кроме ощущения искусственности и натужности, только мешающей восприятию текста. Все это работа, проделанная впустую, в угоду формату боллитры.

Бесконечные описания, плетение словес – это же низший вид искусства, декоративное. Ощущение от романа Идиатуллина как раз такое и остается – декоративность, вычурная, безвкусная, и ничего кроме.

Рядом с этим соседствует самая примитивная форма узнавания, добывания информации – диалоги.

Слушайте, ну это ж не РПГ все-таки.

Из серьезных идей, потонувших в идиатулинских языковых излишествах, остается в память лишь одна – «всякая земля у кого-то отобрана».

Если перевести на современный язык, получится, что все мы в этом мире немножечко нелегальные мигранты. Мысль не новая. Но Идиатуллин – не академик Бромлей, чтобы сделать из этого далеко идущие выводы: для развитой формы этноса этническая территория перестает быть чем-то значимым.

Хотя в «Последнем времени» разговор идет даже не про этнос, а про то, как гибнут группы, закосневшие в самоизоляции. Вот такое с подковыркой послание граду и миру.

Существует еще одно отличие серьезной литературы от боллитры – естественность ситуации. То есть, у читателя не должно быть ощущения, что он попал в лабораторию.

Все происходящее в романе Идиатуллина как раз искусственно смоделировано.

Многие в детстве занимались тем, что отрывали крылья, ноги насекомым – и смотрели, что будет. Идиатуллин сохранил страсть к этой забаве и на пятом десятке. Роман выстроен на совершенно искусственных посылках – не было переселения народов, не было мировых религий – все сидели на своих местах. Изъято, заморожено самое очевидное в человеке – страсть к дальним странствиям, походам («Уйду я Маша в Китай, поглядеть, как и что»), борьбе, доминированию.

Возникает вполне естественный вопрос «Отчего же вдруг сейчас все завертелось?». Почему «решили самураи перейти границу у реки?». И отчего всем и сразу понадобилась эта проклятая земля мары? Соображения большой геополитики? Где же они были вчера?

До событий, описанных в романе, получается, истории не было, а тут она вдруг кончилась, так и не начавшись?

Вновь приходится констатировать – в романе нет глубокой проработки причин и поводов «последних времен». Автору важна только картинка.

Но как протекают последние времена, мы и так знаем. Своими глазами видели. У нас нет ответа на вопрос «почему?».

Книга Идиатуллина неважно сработана и с точки зрения большой стратегии. События вроде рисуются глобальные – целый народ гибнет, остальные пришли в движение. А ощущение такое, как будто схватились в игре «Зарница» маары – числом 15 штук, да столько же от условных европейцев и кочевников. Название настраивает на один масштаб, а действие протекает на уровне микрогрупп. Между тем перед нами большие сложноорганизованные общества. Но о том, как они устроены, именно как крупные иерархически организованные общности – ни полслова.

Конечно, можно опять все списать на то перед нами только начало, вступление. Идиатуллин, как и Степнова, уже обещает нам продолжение.

Но позвольте, «Апокалипсис-2» – это уже совсем откровенное разводилово какое-то.

Е. Водолазкин . Оправдание Острова. М., Редакция Елены Шубиной, 2020

Кому там надо было Щедриных подобрее?

Пожалуйста, Евгений Германович Водолазкин. Великий писатель земли русской. Все как положено: духовное наследие, высоких дум полет, учительская миссия на грани старчества в формате «Яндекс. Дзен».

«Оправдание острова» – классический текст ВПЗРа. Поучение и «Краткий курс» в одном флаконе. Замешано на классической традиции, то есть прямом, можно сказать беззастенчивом («беру у народа, беру у себя») переписывании Библии, Пушкина, дедушки Крылова и Оруэлла. Библиотека мировой литературы и всемирная история в одном томе.