Владимир Алпатов - Языкознание - От Аристотеля до компьютерной лингвистики

Двуязычие в узком смысле (владение языками разных этносов) широко распространено в современном мире, однако оценивается по-разному. Есть даже точка зрения, согласно которой одноязычие связывается с жизненным успехом, а двуязычие — с бедностью и низкой культурой. Она распространена в США, где действительно для многих наилучшая стратегия жизни — употребление английского языка во всех ситуациях, а двуязычие свойственно либо иммигрантам в первом поколении, либо бедным национальным меньшинствам. Но совершенно иная ситуация в Индии или африканских странах, где национальная элита двуязычна, владея своим этническим языком и английским (в Индии), английским, французским или португальским (в Африке), тогда как бедные слои населения таких языков не знают.

Двуязычие (многоязычие) распространено в мире не меньше, чем одноязычие. Оно может формироваться по-разному, на что обращал внимание еще Щерба в 1940-е гг. Может быть чистое двуязычие, когда оба языка усваиваются естественным путем через общение с одноязычными носителями (Щерба вспоминал, как в России до революции детям из богатых семей с самого раннего детства нанимали гувернеров-иностранцев). Но в более частых в наше время случаях, когда второй язык усваивается в школе или вузе, получается смешанное двуязычие, при котором второй язык усваивается через первый, который даже при очень хорошем знании второго языка остается точкой отсчета.

Однако двуязычие (многоязычие) имеет и социальные аспекты. Оно может быть добровольным (так обычно бывает при изучении иностранного языка, который можно и не знать без особого ущерба для социального статуса) и вынужденным. Например, в США знание английского языка, а в России знание русского языка вынужденно для тех, для кого этот язык — не родной. Есть, конечно, там и там люди, не знающие эти языки, но они занимают крайне низкое социальное положение. Вынужденное двуязычие создает разного рода проблемы, в том числе индивидуальные: не все люди обладают равными способностями для изучения чужих языков. Но прежде всего это проблемы социальные. Часто возникает неравенство: одна часть населения государства (русскоязычные у нас, англоязычные в США) может свободно пользоваться материнским языком, ограничиваясь одноязычием (или добровольным многоязычием), другая вынуждена пользоваться двумя языками и ограничена в употреблении языка своего этноса, который в лучшем случае устойчив в роли «языка для своих», но часто начинает вытесняться господствующим языком. Это неудобство для национального меньшинства может компенсироваться престижностью господствующего языка. Но оно порождает языковые конфликты, которые сыграли (разумеется, в совокупности с другими факторами) не последнюю роль в распаде Австро-Венгрии и СССР.

Каждое государство ведет ту или иную языковую политику, направленную на поддержание или вытеснение того или иного языка, на обеспечение языкового единства в пределах государства, на создание или сохранение того или иного баланса между языками. Разумеется, языковая политика может осуществляться сознательно или стихийно. Ведущая роль господствующего в государстве языка независимо от его юридического статуса поддерживается экономической и политической ситуацией в стране. Скажем, во Франции французский язык имеет государственный статус более двухсот лет, а статус английского языка в США на общегосударственном уровне никогда не закреплялся юридически (теперь закреплен в нескольких штатах), однако реальная роль этих языков как господствующих одинакова. В современной России внедрение законов рынка объективно способствует распространению русского языка и вытеснению малых языков, чему можно противодействовать лишь сознательной и целенаправленной государственной политикой, которой пока что почти нет.

Неоднородность использования языка в зависимости от социальных факторов может иметь и совсем иной характер. Наряду с языковыми образованиями, которыми пользуется один и тот же человек в зависимости от ситуации общения, имеются и разновидности языка, жестко закрепленные за разными членами языкового коллектива. В последние десятилетия активно развивается так называемая гендерная лингвистика, изучающая особенности мужской и женской речи. Есть языки, где эти различия бросаются в глаза, как, например, японский. Там имеются две разновидности языка с разными правилами: мужчины и женщины пользуются разными личными местоимениями, разными восклицательными и модальными частицами, употребляют разные интонационные модели и др. Скажем, в русском языке такие различия не столь очевидны, но и они могут быть выделены. В одном исследовании афазий описывался больной, сохранивший очень ограниченный лексический запас (около двух десятков слов, включая междометия), в том числе осталось восклицание: Ой, девочки ! Пол больного (больной) не был указан, но он очевиден. Мужчина так может сказать лишь в шутку. Значительные отличия может иметь и речь детей разного возраста, обычно не такие четкие возрастные различия в речи взрослых, но бывают существенными и они.