Коллектив авторов - Мама, у меня будет книга! Как научиться писать в разных жанрах и найти свой стиль

Говоря об эволюции юмора как литературного жанра, важно помнить о традиционном делении юмора на «высокий» (или интеллектуальный) и «низкий». Мы привыкли полагать, что наибольшим глубокомыслием отличается английский юмор. И обязаны мы этим стереотипом Жан-Полю Рихтеру. Это он одним из первых ввел английский юмор в ранг эталона, написав про него следующее: «великие юмористы не только были крайне суровы, но и наилучшими из них обязаны мы меланхолическому народу». С этим можно соглашаться, а можно и нет. Но кто из нас не восхищался чувством юмора Стерна и Диккенса?

Но не Англией единой. Возникновение высокого комизма в литературе давно и прочно связывают с испанским «Дон Кихотом» Мигеля де Сервантеса, а Франции приписывается изобретение иронии: в «Необычайных приключениях Тартарена из Тараскона» Альфонса Доде – небезызвестной вариации «дон-кихотского» сюжета – ирония уж очень преобладает над юмором.

Применительно к русской литературе нельзя обойти стороной раннее творчество Гоголя, «гумор» которого был восторженно оценен Белинским. Юмор Гоголя имеет куда менее личностную окраску, нежели юмор западноевропейский. Герои Гоголя оригиналы, они – чудаки. И их чудачества соответствуют исходному – античному значению слова «юмор», в отличие от чудачеств Дон Кихота, мистера Шенди и Пиквика. Вклад Гоголя покажется куда более значительным, если вспомнить, к примеру, то, что в России юмор в литературе стал появляться только в петровскую эпоху. Публиковать что-либо юмористическое до этого попросту запрещалось. Юмор же был в основном бытовой или устно-скомороший. Известно, что Тарковскому для «Андрея Рублева» пришлось самому составлять скоморошьи частушки, потому как оригинальные XV века почти полностью состояли из знаменитого русского мата.

С 1880-х годов в России распространяется юмористическая развлекательная литература. Во многом благодаря Чехову. Его безудержное стремление к новым формам оказало мощное влияние на развитие драматической литературы и театра, где изящный чеховский юмор стал чем-то вроде недостижимого идеала.

Талантливо сконструирована юмористика в произведениях Тэффи, Саши Черного, Аверченко, Зощенко. Юмористическое и серьезное, трагическое, сочетаются в творчестве Булгакова, Шолохова, Твардовского, Шукшина, Белова.

Направления изучения смешного в советское время обусловлены взглядами Белинского, Герцена, Луначарского, которые акцентировали внимание на деструктивных функциях смеха. Характерно, что в этот период «юмор» теряет свою определенность, что приводит к возникновению обособленного явления «сатира и юмор».

В XXI век юмористический жанр входит как исторически сложившийся и имеющий большие перспективы развития.

Перспективы эти уже на наших с вами глазах оформились в настоящий тренд. Вот о нем еще два слова перед практической частью статьи.

Шутить и смеяться в современной литературе по-прежнему можно и нужно, но делать это стало модно с использованием метаюмора, постиронии и новой искренности. Наверняка вы о них слышали. А если нет, то не беда. Суть здесь вот в чем. Если раньше шутка была смешной сама по себе, и смеющимся не нужно было знать, откуда у нее растут ноги, в каком контексте она шутилась и как видоизменялась со временем, то метаюмор как раз на этом и построен. В меташутке важно знать всю предыстрию, иначе вам на этом междусобойчике смеющихся будет просто не смешно.

Метаюмор на самом деле зародился еще в середине прошлого столетия. Все советские люди помнят анекдоты про маленького мальчика, попадающего в комичные ситуации, а американцы свои анекдоты про слонов. Вот про мальчика нам все ясно – это реакция на социально-бытовые проблемы эпохи, а вот про слонов уже не очень. И правильно – для этого нужно было быть американцем и жить во времена борьбы темнокожего населения за права. У метаюмора есть один важный нюанс – почти даже «минус». Он почти всегда недолговечен. Смешно ли будет современному ребенку, прочти он анекдот о маленьком мальчике? Другой нюанс – это почти «плюс». Метаюмор существенно обогащает произведение и придает ему неповторимое звучание. Про «Бесконечную шутку» Д. Ф. Уоллеса не знает только ленивый. И к тому же метаюмор – это почти обязательный ингредиент для книжных серий. Помните, какими чудесными шутками-колкостями обменивались из книги в книгу Гермиона и Рон? И вроде бы они нам и понятны, но, если прочтешь всю серию, то эти шутки будут смешны уже совсем в ином свете. В общем, использовать или не использовать метаюмор – дело исключительно авторское, но стоит ли забывать о моде?