Алла Прокофьева - Литературная жизнь Оренбургского края во второй половине XIX века. Краеведческие материалы

Жил и писал свои произведения в Оренбурге сотрудник «Искры» С. Н. Федоров. Делами оренбургского ополчения ведал прозаик М. Авдеев. Прочитал в зале Благородного дворянского собрания свои лекции о Пушкине поэт А. Григорьев, преподававший в Неплюевском кадетском корпусе русскую словесность (1861 г.), а через десять лет там же был учителем словесности прозаик Н. Успенский.

Материалы к теме:

Колокол

(Лист 15 15 мая 1858 г.)

Из военной рассадницы, – взлелеянной императором Николаем, вышла целая лейб-ширинга молодых генералов, играющих важные роли, назначенных к еще большим, и потому имеющих полное право на перекличку в «Колоколе».

Главная отличительная черта их состоит в том, что они не участвовали в Крымской войне или участвовали в ней по мирной части.

Выращенные, выпрямленные, застегнутые и пущенные на свет Николаем, эти Нео-Гатчинские воины мира, эти якобинцы шагистки, эти Клейнмихели под разными названиями: Катениных, Герстенцвейгов, Тимашевых, эти люди консерватизма, строя, погончиков и петличек, прикинулись реформаторами, Катенин-Лютер! Тимашев-Гусс! Кто во что горазд, тот то и улучшает… пекутся о цивилизации, об эмансипации распространяют свет, строятся в уровень века, чувствуют силу новых идей. Эпоха возрождения да и только! Вот вам образчик.

Аугсбургская газета от 2 мая рассказывает о радикальном улучшении кадетского корпуса в Оренбурге. Прежде кадетский корпус состоял из двух классов, в которых учение было почти одинаковое, и ученик в тот или другой вступал по желанию. Но генерал-губернатор Катенин иначе рассудил дело и для того, чтобы поставить на современную точку образования Оренбургский кадетский корпус, велел в одном батальоне принимать только из родовых дворян и учить их больше, а в другой принимать всякую всячину и учить меньше!!! А сколько классов в сумасшедшем доме?..

(Лист 38 15 марта 1859 г.)

У Тимашева есть родной брат оренбургский помещик. И обоим этим братьям принадлежало нераздельно 700 душ крестьян при 25,000 дес. земли в Оренбургской губернии. Как люди посвященные в тайны тайной полиции, Тимашевы могли благовременно узнать о предстоящем освобождении крестьян и принять свои меры для изгнания крестьян из своих владений. С этой целью они убедили их выкупиться и составили для них отпускные без земли. А как в один раз нельзя отпускать без земли более 10 человек, то составлены были отдельные отпускные на каждые 10 человек, и все эти отпускные были явлены в один день в том же присутственном месте. По условию, крестьяне обязаны были, кроме суммы выкупа, платить до новой ревизии прежний крестьянский подушный оклад. Так прошло два года, и они жили себе на тех же землях, мирно занимаясь хлебопашеством. Через два года оренбургский брат жандармского Тимашева потребовал выселения этих крестьян; полиция явилась к услугам, и крестьяне были изгнаны!.. Как люди оседлые, хлебопашцы, а не промышленные, эти 700 человек поспешили приискать себе новую оседлость и обратились в казенную палату с просьбой о причислении их с Сеитовскому посаду; их причислили.

Они заняли денег, обстроились, обзавелись всем вновь и стали возделывать новые земли… Сеитовцы, владеющие землею на крепостном основании, оставили их в покое на два года, а потом представили просьбу о неправильном причислении их к посаду; просьба справедлива, уважена, и бедные крестьяне эти опять согнаны с места… Сеитовцы вслед за тем подали иск о взыскании с крестьян за неправильно пользование их землею…

Будучи причислены в мещане, отпущенники Тимашева стали обязаны платить и мещанский оклад.

Таким образом, эти бедные люди очутились вдруг бездомниками, бобылями. И обязаны платить одновременно: 1) выкуп помещику, 2) крестьянский оклад, по условию при выкупе, 3) мещанский оклад, как мещане, 4) долг, сделанный при поселении в Сеитовском посаде и 5) вознаграждение сеитовцам за пользование их землею! У них угоняли все: скот, лошадей, здания. И из 700 трудолюбивых хлебопашцев сделалось семисотенное бродячее население голышей, нищих!..

Тимашевых, разумеется, оставят в покое, – никто против бога и III отделения – за то хоть бы все против совести! Положим так, но почему бы не дать этим бедным обманутым казенных земель?

(4.12. 1825 – 8.10. 1893)