Александр Житников: Словарь корне/монадного первоязыка. Первоэтнический словарь брабанта

5. Эти пять родов умного мира противостоят каждой умной индивидуальности, или эйдосу, как нечто везде одинаковое и общее, и ничто индивидуально/эйдетическое не может быть им приписано, кроме взаимной их предикации друг о друге, предикации, разумеется, чисто родовой же, а не эйдетической».

Эти пять категорий имеют универсальное (уникальное) значение для всего смыслового мира.

Прокл и Дамаский полагали, что эйдосы и роды возникли раньше демиурга; демиург же у Прокла возникает «уже в результате соотнесения умного с материально/чувственным, так что, пребывая в покое в себе, он обращён к материи (текуче/движимой), и имеет отношение уже к третьему основному (категориальному) началу, думает, что они не только в диакосмосе (ноетос-ноерос?), но и впервой умной триаде (ноетон)» (Плотин (6 – 2, 15).

«Одно – сущее» есть не что иное, как эйдос, ибо только эйдос сам в себе самотождествен и саморазличен, то есть каждая часть его есть он сам, находясь, кроме того, и в собственном смысловом подвижном покое… Целое объемлет все свои части, но не содержится в каждой из них в качестве одного элемента наряду с другими…. Понятие – пары: один есть один, другой есть тоже только другой, но два вместе уже пара (слог). А между тем, где момент парности у одного и у другого. Значит, зрение и слух содержат прекрасное не от себя, но от иной сущности, которая прчастна им обоим… Целое, состоящее из множества, не есть сумма этих многих элементов… «Слог есть одно идеирующее целое, составившееся из отдельных друг к другу приспособленных звуков» («Теэтет»), то есть целое (олон) не есть всё (панта, пан), потому что, «будучи всеми частями, оно было бы всем». Целое есть идеальное (видовое, индивидуальное) единство… и только это целое, понимаемое как идеальное единство, и может иметь части. Разумеется, это не те части, которые составляют явление вещи, но – смысловые части. «Стало быть, часть есть всегда часть не многого и не всего, а некоторой одной идеи и чего-то одного (телесного или бестелесного), что мы называем целым, которое из всего стало совершенно одним». (Пара: цельность – порождённая частями (пара букв, – один целостный слог, несущий квант ментальной информации). Объект-субъект. Полнота-пустота. Два гнезда происхождения всего сущего во вселенной: отец – мать) … Вот это целое и общее, хотя в то же время и единичное, и простое, непосредственно являющее энергию вещи и именуемое, бесплотное и невесомое, но факт, но смысл, не безликая мощь бытия, но оформленный лик предмета, и есть то, что мы должны называть платоновской идеей или эйдосом. Это и есть основание идеализма (визуализации видуализма) на всю историю фидософии». (Резюме А. Ф. Лосева на эннеаду 3—8,10, Плотина).

«Третья диалектическая ступень – становление… Это учение Плотин излагает во многих местах. Это учение о меонизированном эйдосе (о эйдосе воплотившемся, самоотождествившемся с явленным визуально мыслимым предметом) совпадает (у Плотина) с учением о движении, и в частности о душе… Мыслимо ли беспредельное в качестве инаковости эйдоса. Плотин: оно мыслимо, как (предельное) становление эйдоса».

Душа: становление, движение, самоощущение, самосознание, самопознание (самоотождествление чувства и ума в едином теле; тело гибнет и уходит в тайники Плутона, позднее переродившегося в Сатану, хозяина Инмира, – а чувства и ум возвращаются к своему первоисточнику, Мировой Душе Вселенной или к Святому Духу Троицы, к могучей (Мокош) Праматери Нут (На-тер=Ма-тер).

«Пока умные категории не будут утверждены в виде природного факта, пока они не будут положены, они останутся лишь достоянием ума, в котором сущее есть только различенность в мысли, но никак не эмпирический факт. Необходимо, чтобы целокупная идея телесно/инаковой самотождественности стала бы фактом, существованием. Усия… то есть сущность в смысле существования, фактического обстояния и бытия» (в поименовано/ноуменальной вещи). (с. 379).

Проблема родов и видов, энергийное происхождение видов (смысло/думных мыслеоформленных идей) Плотином осмысляется так: «Существует сам по себе великий ум, и существуют, в свою очередь, отдельные умы – сами в себе; и частичные умы охватываются опять-таки цельным, и цельный содержится в частичных, каждый отдельный ум сам по себе…. Поскольку же подчиняются единому, они уже подчиняются (нумерологическому) числу… Ум, имеет то, что за ним следует, в качестве души, так что и душа до последней содержится в числе, в то время как последняя её уже всецело в бесконечности (во времени и пространстве) … Когда ум энергийно действует в самом себе, то энергизированное есть другие умы; когда же он энергийно действует из себя самого, возникает душа. Когда энергийно действует душа, как (в качестве) рода, так и эйдоса (родового эйдоса), возникают другие души в качестве (родовых или видовых) эйдосов, причём энергии этих душ двоякие (родовая и видовая): энергия ввысь есть ум, энергия же долу – другие потенции (материя, душа, время, пространство), в соответствии с осмыслением, причём последняя уже соприкасается с материей и оформляет её, и низшая сфера её не препятствует другому всему быть в вышине. К тому же так называемая низшая сфера её есть мнимый образ её, не отрезанный, однако, но подобный зеркальному отображению (в умном мире эйдосов. отождествляющих с собою материальные вещи), поскольку первообраз его – вне его (в Первоедином)» (Плотин, 6—2, 20, 22).