Кирилл Шатилов: Правила в исключениях. Записки репетитора по английскому языку

Или, например, если вы услышите вопрос соседа, у которого на участке перестали бить свежие струи воды из весёленького распрыскивателя, « Do you have a water in your house? » (У вас в доме есть вода?), по всей видимости, этот сосед плохо учил английский язык или не понимает, что «вода» – понятие неисчисляемое само по себе.

Правда, если при этом ваш сосед вытирает платком потную лысину и тяжело дышит, вы можете в ответ не зло пошутить: « Take a beer instead ». И это будет совершенно грамотно означать, что вы рекомендуете ему освежиться не водой, а бутылочкой пива. Неисчисляемого до тех пор, пока вы ни употребите неопределенный артикль, который в разговорной речи заменит вам целое сочетание « Take a bottle of beer instead ».

Теперь, похоже, самое время разобраться с артиклями по отдельности…

Как вы думаете, есть ли какая-нибудь связь между мощным агрегатом под названием бульдозер и негритянскими рабами в Америке?

Ну, скажет опытный читатель, если вопрос так ставится, значит, вероятно, есть… И будет прав.

О чем говорит слово « bull »? Если вы пока не знаете английского, то об упомянутом бульдозере или о тупомордом псе, то есть, о бульдоге. Те же из вас, для кого английский не в диковинку, понимают, что обе эти вещи схожи своим корнем « bull » – «бык». Но если с « bulldog » всё вроде бы понятно – «бычья собака», то что это за «дозер» такой в рассматриваемом нами слове?

Оказывается, впервые оно появилось в американском языке в 1876 году, причем в виде вовсе не существительного, а глагола – « to bull-dose ». Под «дозой» в данном случае подразумевалось то количество ударов кнутом, которое мог бы выдержать бык ( bull ). Били, разумеется, не столько быков, сколько ленивых негров. Вскоре от глагола образовалось существительное « bull-dozer », которым стали называть тех, кого сегодня клеймят словом «расист».

Примечательно, что с 1881 года «калифорнийский бульдозер» сделался слэнговым обозначением здоровенного пистолета, выстрелом из которого можно было бы свалить целого быка. Кстати, английское слово «пуля» тоже содержит в себе «бычий» отзвук – « bullet ».

Поскольку глагол « to bull-doze » изначально обозначал «запугивать превосходящей силой», а « bulldozer » – того, кто «делал дело» (ведь не просто же так лупили негров), весьма скоро « to bulldoze » приобрело метафорическое значение типа «пробиваться», «преодолевать» и т. п. Так что когда в начале прошлого века была изобретена машина, умеющая крушить все на своем пути, никто не удивился, что ей дали имя «бульдозер».

Если речь идет о неисчисляемых существительных, то есть, к которым нельзя добавить пращура нынешнего неопределенного артикля, словечко «один», то и артикль этот при них не ставится.

Скажем, даже если сегодняшняя погода вам ну очень нравится, вы не имеете морального права воскликнуть по-английски « What a nice weather! ». Уж если она вам действительно так понравилась, скажите правильно: « What nice weather! ».

Сразу же оговорюсь, что в английском языке вопрос «исчисляемости» и «неисчисляемости» покрыт гораздо более густым лондонским туманом, чем можно увидеть в действительности.

Кстати, по поводу туманов Альбиона существуют два мнения. Первое гласит, будто «туманным» в прежние времена люди были склонны называть все, что далеко и с трудом досягаемо. А раз Британия находится на островах и отделена от Европы проливом, то она не может не быть туманной. Второе объяснение более прозаично и обвиняет во всем промышленный прогресс, который обернулся в Англии и особенно в Лондоне XIX века жутким пренебрежением в чистоте окружающей среды. Одним словом, тогдашние заводы много дымили. Невольно вспоминается Александр Блок и его «… Кёльна дымные громады». Теперь всё производство из крупных городов выведено, потоки машин умело перенаправлены, и нынче на лондонских улицах дышится так же легко, как где-нибудь в Подмосковье (до традиционных летних пожаров, разумеется).

Аналогии с русским языком по поводу исчисляемости и числа существительного как такового могут только запутать, поэтому проводить их смысла нет. У нас, к примеру, есть и «новость», и «новости», тогда как у англичан и их потомков – только «новость» в единственном числе. При этом английская новость по форме является вопиющим множественным числом – «new s ». Вероятно, в отчаянии англичане договорились считать это (и многие другие слова, о которых речь пойдет дальше) неисчисляемыми и воспринимать их как погоду, как данность, то есть всегда БЕЗ неопределенного артикля. А вот определенный артикль при них очень даже может ставиться, но про него мы тоже поговорим позднее.