Татьяна Соколова - Многоликая проза романтического века во Франции

Позиция Жанена – крайний легитимизм. Июльская революция внушает ему страх и негодование. Он ненавидит тех, кто противостоит «законной» власти, и прежде всего Луи-Филиппа Орлеанского, севшего на трон. Будучи представителем младшей ветви Бурбонов, этот новый король, по мнению Жанена, предал свою венценосную фамилию, согласившись возглавить «народную» монархию. В этом предательстве Жанен видит продолжение того, что начал в 1793 г. отец «короля-гражданина», Филипп-Эгалите, голосовавший за казнь Людовика XVI. Автор романа бросает обвинение всей Орлеанской семье, которая, начав преступную деятельность много лет назад, теперь восторжествовала в своих замыслах. Она лишила

Францию законной власти, вовлекла страну в хаос политической борьбы, бросив ее на произвол случая, дающего преимущество сегодня одной, а завтра другой партии, поэтому в современном обществе не остается ничего прочного и надежного. Очутившись в подобной же обстановке во Франции в 1789 г., герой «Барнава» спешит возвратиться в Германию, которая «прекрасна, потому что спокойна» и «счастлива, потому что спокойна». Подданным Июльской монархии некуда бежать, их судьба отныне зависит от переменчивого успеха партий в политических распрях.

Второе издание «Барнава», которое выходит в октябре 1831 г., продолжает вызывать многочисленные отклики. Современники воспринимают его как роман политический [52] Figaro. 1831. 16 sept.; Revue encyclopédique. 1831. T.51. R549-553. См. также: Томашевский Б. В. Французская литература в письмах А. С. Пушкина к Е. М. Хитрово // Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л., 1960. С. 360–403. В статье цитируются многие высказывания из прессы 1831 г., свидетельствующие о таком восприятии «Барнава». , а сам Жанен, включившись в водоворот политических событий, становится в ряды крайней оппозиции июльскому режиму. Произведения в духе «Мертвого осла» ему больше не интересны, а в «Барнаве» он вольно или невольно приближается к таким, казалось бы, не связанным с «неистовой» литературой явлениям, как роман-памфлет А. Ре-Дюссейля «Конец света. О настоящем и о том, что предстоит» (1830).

В романе Ре-Дюссейля «Конец света» есть похожее на жаненовское описание большого дома, символизирующего общество со всеми его контрастами. Привратник этого дома рассказывает о его обитателях, начиная с мансард, где прозябают слуги, рабочий и учитель, совершивший преступление ради того, чтобы спасти от нужды свою большую семью. Верхний этаж занимают старый актер и полковник в отставке, который после тридцатилетней службы «беден как Иов». Этажом ниже живет супружеская чета, являющая собой редкий пример благополучия: молодые люди, несмотря на некоторую стесненность в средствах и на то, что их союз не скреплен благословением церкви, всегда веселы и счастливы, потому что любят друг друга и честно трудятся. За соседней дверью – хозяин дома, человек, который «ест, спит, ходит на прогулку, волочится за гризетками и старается как можно веселей растратить свои доходы». Его жена занимается благотворительностью, в отсутствие мужа особенно охотно принимает у себя его друзей и не здоровается с молодой соседкой «из уважения к нравам». Наибольшим почетом и комфортом пользуются обитатели второго этажа: господин, занимающий доходную должность и владеющий несколькими миллионами, и адвокат, блистающий красноречием в палате депутатов. Вся эта картина названа автором «Париж в миниатюре». «Вот сто человек, которые мечутся туда и сюда, потеют, трудятся, придумывают себе тысячи забот, живут за счет удачи, собственной изворотливости или своих пороков для того, чтобы прокормить человека со второго этажа, жалкие мухи, которые летают здесь и там и не могут не попасть в сети, сплетенные пауком около их жилища» [53] Rey-Dusseuil A. La fin du monde et des choses а venir. Paris, 1830. Р. 143. .

Внимательно и пристрастно наблюдая окружающее, герой «Конца света» Бремон делает вывод: в сегодняшнем мире все так неблагополучно и даже уродливо, что он уже не может существовать в таком виде сколько-нибудь продолжительное время. Какой-то взрыв, катастрофа наподобие всемирного потопа или столкновения с кометой должны уничтожить это общество со всеми его ужасами. Но и то, что человек мог бы построить взамен прежнему, едва ли будет лучше, в чем и убеждается тот же Бремон в следующем романе Ре-Дюссейля – «Новый мир» (1831).

В «Новом мире» Бремон оказывается в числе немногих людей, уцелевших после катастрофы. Он становится создателем нового общества и руководит им так, чтобы избежать зла, от которого взорвалось старое. Он пытается построить новый мир, основываясь исключительно на естественном принципе семьи, не допустить никаких социальных различий, которые противопоставляют людей друг другу. Вначале все идет удачно, но очень скоро возникают непреодолимые трудности. Те нормы взаимоотношений, которые Бремон, считая справедливыми и несомненными, взял от старого мира и внушает своим детям, оказываются несовместимыми с их естественными стремлениями. Это дает повод к размышлениям Кремона о том, что все человеческие поступки едины по своей сущности, так как для человека они являются лишь средством поддержать или защитить свое существование. Общество же в своих интересах называет одни из этих поступков добродетельными и поощряет, а другие преследует как преступные. Однако эффект от запретов и наказаний противоположен цели: чем строже общественные законы, тем больше зла от них проистекает. Обществу никогда не избавиться от преступлений, которые порождаются им самим. Это неистребимое и многоликое социальное зло – результат насилия, которое ради своего сохранения систематически совершается обществом над естественной природой человека. Логика Бремона приводит к выводу, что именно в насилии – сущность общественного бытия человека.