Эдуард Вартаньян - История с географией, или Жизнь и приключения географических названий

В том же 1980 году, уже в Лиссабоне, разразился политический скандал, вызванный финансовыми махинациями тогдашнего премьер-министра Са Карнейру. И тогда же на страницах левой столичной газеты «Диариу» появился заголовок «Португальский уотергейт», под которым были обнародованы разоблачительные материалы.

Понятие «уотергейт» не позабыто по сегодняшний день, не «слиняло», а продолжает жить, ибо махинациям в мире капитала «несть числа».

Любопытная цепочка, не так ли?

А вот еще одна.

Ватерлоо. Слава Наполеона Бонапарта закатилась на снежных полях России. Его сокрушительное поражение спустя три года на поле знаменитой битвы под Ватерлоо сказалось и на судьбе всей Европы.

Тогда объединенные войска европейских стран одержали верх над армией Наполеона и заставили французского императора во второй — и уже последний — раз отречься от престола.

«Ватерлоо», «Это было настоящее Ватерлоо», «Ну и устроил он ему Ватерлоо» — это уже иносказательные выражения, которые могут быть связаны с каким-либо поражением, проигрышем, торжеством противника над побежденным.

По образцу Ватерлоо буквально через несколько лет окрестили словом Питерлоокровавую расправу, учиненную английскими войсками на поле Питерсфилд в Манчестере над участниками митинга, требовавшими пересмотра избирательной системы.

Сити. У англичан сити— нарицательное обозначение крупного старинного города вообще. Название было перенесено ими — и стало топонимом, именем собственным — на восточную часть столицы. Обосновавшиеся в лондонском Ситинациональные банки, контролирующие львиную долю капиталов всей Британии, офисы промышленных и торговых монополий, фондовая биржа и другие учреждения, воздействующие на экономику и финансы Великобритании, наделили слово Ситиновым значением: символ британской финансово-промышленной олигархии.

Аркадская идиллия. Топоним Аркадияявно одного корня с греческим словом Арктикаи означает «медвежья сторона». Почему же название это стало символом счастливого края, где все живут в мире и благоденствии?

В Древней Греции Аркадия занимала внутреннюю гористую область полуострова Пелопоннес. Населяли ее не купцы, не мореходы, а пастухи, земледельцы и охотники, славившиеся чистотой нравов и гостеприимством.

Позднее французские придворные поэты XVII—XVIII веков сочинили сказку о счастливой земле Аркадии, где веселые ее обитатели ведут на лоне природы полную забав и радостей привольную жизнь.

Слащавые, приукрашенные картины якобы беспечного существования «людей природы» пришлись ко двору и в других европейских странах. Появились выражения Счастливая Аркадия, Аркадская идиллия, характеризующие, не без доли иронии, безмятежное бытие, не омраченную ничем дружбу, согласную семейную жизнь. Впрочем, судите сами, как распорядился топонимом мудрый и язвительный Гете. Фауст — Елене Прекрасной:

Увидеть Неаполь — и умереть. «Куском неба, упавшим на землю» назвали итальянцы Неаполь еще в начале XVI века. Метафору через три века повторил русский музыкальный критик и композитор А.Н. Серов, сравнив с Неаполем одно музыкальное произведение («с его лазурною прозрачностью и невыразимо обаятельною красотою звука…»).

Столица Кампаньи действительно прекрасна, и во все времена года туристы не устают любоваться приморским городом и Неаполитанским заливом.

Тем не менее у С.Г. Займовского возникло сомнение в надежности общеизвестной фразы. «Неаполь, бесспорно, красив, — согласился он в предисловии к своему справочнику „Крылатое слово“. — Но почему, повидавши его, надо умереть? Оказывается, — продолжает автор, — итальянское Veder Napoli e poi morir заимствовано из латинского Videre Napoli et Mori, то есть „видеть Неаполь и Мори“ (живописная деревушка близ Неаполя). Но топ по-латыни значит также „умереть“ — и вот на каком недоразумении выросла знаменитая поговорка!» Правда, на следующих страницах автор не столь категоричен в своем утверждении, полагая, что метаморфоза латинской поговорки «по-видимому» вызвана игрой слов.