Arthur Conan Doyle - Английский язык с Шерлоком Холмсом. Собака Баскервилей

Rank reeds and lush, slimy water-plants (заросли камыша и обильно растущие скользкие водоросли; rank — богатый /о растительности/; заросший; lush — покрытый буйной растительностью) sent an odour of decay (посылали запах гниения) and a heavy miasmatic vapour into our faces (и тяжелые миазматические испарения нам в лицо) , while a false step plunged us more than once thigh-deep (тогда как неверный шаг не раз /заставлял/ нас погружаться по бедра) into the dark, quivering mire (в темную, колышущуюся трясину) , which shook for yards in soft undulations around our feet (которая расходилась мелкой рябью на ярды вокруг наших ног; to shake — трясти; волновать, колебать; soft — мягкий; слабый; indulation — волнистость) . Its tenacious grip plucked at our heels as we walked (когда мы шли, она цепко хватала нас за ноги и дергала; tenacious — цепкий; grip — хватка; to pluck at — дергать; heel — пятка) , and when we sank into it (и когда наши ноги погружались в нее; to sink — тонуть; погружаться) it was as if some malignant hand were tugging us down (казалось, будто какая-то зловредная рука тащит нас вниз; to tug — тащить, дергать с усилием) into those obscene depths (в эти отвратительные глубины; obscene — непристойный, непотребный, неприличный) , so grim and purposeful was the clutch in which it held us (таким неумолимым и целенаправленным был захват, которым она нас держала; grim — жестокий; неумолимый) . Once only we saw a trace (только один раз мы увидели след /того/) that someone had passed that perilous way before us (что кто-то прошел по этому опасному пути раньше нас; peril — опасность; риск, угроза) . From amid a tuft of cotton-grass which bore it up (на одной из кочек с болотной травой, растущей на ней; amid — посреди; to bear — нести; находиться /где-либо/) out of the slime some dark thing was projecting (из тины торчал какой-то темный предмет; to project — выдаваться, выступать) .

odour [ˈǝudǝ], decay [dɪˈkeɪ], perilous [ˈperɪlǝs]

Rank reeds and lush, slimy water-plants sent an odour of decay and a heavy miasmatic vapour into our faces, while a false step plunged us more than once thigh-deep into the dark, quivering mire, which shook for yards in soft undulations around our feet. Its tenacious grip plucked at our heels as we walked, and when we sank into it it was as if some malignant hand were tugging us down into those obscene depths, so grim and purposeful was the clutch in which it held us. Once only we saw a trace that someone had passed that perilous way before us. From amid a tuft of cotton-grass which bore it up out of the slime some dark thing was projecting.

Holmes sank to his waist (Холмс погрузился по пояс) as he stepped from the path to seize it (когда шагнул в сторону от тропы, /чтобы/ взять его; to seize — схватить; завладеть) , and had we not been there to drag him out (и не будь нас /рядом/, чтобы вытащить его) he could never have set his foot upon firm land again (он никогда не смог бы снова поставить ногу на твердую землю) . He held an old black boot in the air (он держал «в воздухе» старый черный ботинок) . "Meyers, Toronto," was printed on the leather inside ("Мейерс, Торонто", было оттиснуто на кожаной /подкладке/; inside — внутри) .

"It is worth a mud bath (он стоит грязевой ванны) ," said he. "It is our friend Sir Henry's missing boot (это пропавший ботинок нашего друга сэра Генри) ."

"Thrown there by Stapleton in his flight (брошенный там Стэплтоном /во время/ бегства) ."

"Exactly. He retained it in his hand (он держал его в руке) after using it to set the hound upon his track (после того как использовал, пуская по следу /сэра Генри/ собаку) . He fled when he knew the game was up (он убежал, когда понял, что игра закончена; to flee — бежать, спасаться бегством) , still clutching it (все еще сжимая его /в руке/) . And he hurled it away (и он бросил его; to hurl — бросать с силой) at this point of his flight (в этом месте /во время/ своего бегства) . We know at least that he came so far in safety (по крайней мере, мы знаем, что он добрался сюда: «так далеко» невредимым) ."

air [ɛǝ], hurl [hǝ:l], far [fɑ:]

Holmes sank to his waist as he stepped from the path to seize it, and had we not been there to drag him out he could never have set his foot upon firm land again. He held an old black boot in the air. "Meyers, Toronto," was printed on the leather inside.

"It is worth a mud bath," said he. "It is our friend Sir Henry's missing boot."

"Thrown there by Stapleton in his flight."

"Exactly. He retained it in his hand after using it to set the hound upon his track. He fled when he knew the game was up, still clutching it. And he hurled it away at this point of his flight. We know at least that he came so far in safety."

But more than that we were never destined to know (но кроме этого: «больше, чем это» нам не суждено было узнать) , though there was much which we might surmise (хотя было много чего, что мы могли бы предполагать) . There was no chance of finding footsteps in the mire (не было никаких шансов /на то, чтобы/ найти следы в трясине) , for the rising mud oozed swiftly in upon them (поскольку поднимающаяся грязь быстро /затягивала/ их; to ooze — выделяться, вытекать) , but as we at last reached firmer ground beyond the morass (но когда мы наконец достигли твердой почвы позади трясины) we all looked eagerly for them (мы все настойчиво их искали) . But no slightest sign of them ever met our eyes (но ни малейшего их признака не встретилось нашим взглядам) . If the earth told a true story (если земля рассказывала правдивую историю) , then Stapleton never reached that island of refuge (тогда Стэплтон не добрался до убежища на островке) towards which he struggled through the fog upon that last night (к которому он пробирался сквозь туман в ту последнюю ночь) . Somewhere in the heart of the great Grimpen Mire (где-то в сердце большой Гримпенской трясины) , down in the foul slime of the huge morass (на дне: «внизу» в вонючей тине огромного болота) which had sucked him in (которое засосало его) , this cold and cruel-hearted man is for ever buried (этот холодный человек с жестоким сердцем похоронен навсегда) .