Андрей Белый - Глоссолалия

— «ковачи» раздувают меха (по В. Иванову — звуки цикад, а по-моему звуки кирки о булыжник); наше вниманье вперяется в материальный процесс; звук давно пепелится (средь кресел, вина, средь томов библиотеки и сигарного мнения); перенеси мы внимание от материальных значений звучания мысли к иным, огнезвучным, определенной культурой в себе бы мы вызвали лад, зажигающий кровь и сластящий дыхание; тело истаяло б в веянье крыл, омывающих нас; глазами, движением, улыбкой сказали бы мы про опахало из веющих крыл, омывающих нас.

Образ, мысль — есть единство; преодолеть раздвоенье словесности — значит: преодолеть и трагедию мысли без слова; и — вспомнить, что есть память памяти или — сложение речи: творение нас и всего, в чем живем, потому что звук речи — есть память о памяти, об Аэрии, милой стране: стране детства, лилеи, крылеющем ангеле слез.

Сквозь обломки разбитой, разорванной, упадающей жизни к Аэрии приподымаю обьятия!

На эвритмии печать вольной ясности, смелости, трезвости, новой науки и танца; «плясун легконогий» есть тот, кто облек ходы мысли в орнаменты ритма: он есть «Заратустра».

И легконогие мысли веселой науки грядут не стопою трактатов, а роем летуний, играющих шарфами: -

— видел я их в белом зале резном: под бирюзеющим куполом, сотканным тяжким трудом и алмазной любовью; и их же я видел за тяжкой работой: стучат молотками по дубу они уж года (да, года!!); но, юнея, они изливали свой свет в чистой зыби планет.

— Может быть в то время гремели огни ураганного залпа; и падали трупы; но эти чистые руки и бирюзеющий купол, — взлетали молитвой -

— к престолу Того, Кто с печалью взирает на ужасы, бойню, потопы клевет, миллионы истерзанных трупов, замученных жизней; и — братство народов я понял: в мимическом танце.

И бирюзеющий купол молчал; вечерело; оттуда, где гребни Эльзаса туманно протянуты издали, тявкала пушка.

Да будет же братство народов: язык языков разорвет языки; и — свершится второе пришествие Слова.

1917. Октябрь.

Царское Село.

Сюда А. Мейе: «Введение в сравнительную грамматику индо-европейских языков». (Перевод). Юрьев. 1914 г.

См. Макс Мюллер «Лекции по науке о языке».

«В начале сотворил Бог небо и землю».

Текст и отрывок суммирует пространное изложение картин мудро вписанных в звук. Рудольф Штейнер. Курс XIV. Лекция 3-я (Для членов «Антропософического О-ва»).

Яков Беме: «Aurora»… Перевод Алексея Петровского. Стр. 258–259.

Все рассказанное — переложение: См. Рудольф Штейнер: «Очерк Тайноведения».

См. В. Поржезинский: «Очерк сравнительной фонетики». Стр.17, 18.

Idem.

Санскрит, древне-германский, галльский, латинский, готский, английский, немецкий.

Санскритский, английский, греческий.

См.: «Атхарва-Веда».

См. Макс Мюллер: «Лекции по науке о языке».

См. Поржезинский, Мейе; сюда же и Бругманн: Kurze vergleichende Gram. der Indo-Europ. Sprache.

По-санскритски.

См. Руд. Штейнер «Очерк Тайноведения».

Все почти обозначенья взяты мной из справочника Benseler'a «Wörterbuch der Griechischen Figennamen». 1884. Braunschweig. К справочнику отсылаю читателей.

«ğ» — условное обозначение звука «же»; «ž» — знак для «це»; «tsch» — «че»; «sch» — ша; «stsch» — ща, «gwh» условно восстанавливаемый лингвистами исчезнувший звук праарийского языка.

См. справочник Бензелера.

Приведенные имена — имена фараонов.

Смотри Справочник Бензелера.

«Крик» по-санскритки.

См. Руд. Штейнер: «Очерк Тайноведения».

М. Потебня: «Мысль и язык».

Греческий и латынь.

«Память» по-литовски.

«Память» по-готски.

Санскрит.

Литовский.

См. Руд. Штейнер: «Очерк Тайноведения».

См.: «Котик Летаев». Скифы. 1-й сборник, стр. 14–15.