Александр Кондратов - Звуки и знаки

Уорт сформулировал свою модель в терминах кибернетики и электроники. Но, как известно, скорость протекания процессов в нервных волокнах в тысячи раз медленней, чем скорость электронов. И тем не менее человеческий мозг ухитряется опережать электронную машину даже в ее наиболее эффективной деятельности — счете. Соревнования между состоящими из плоти и крови чудо-счетчиками, людьми, и ЭВМ почти всегда кончаются победой человеческого мозга. Что же тут говорить о языке — вы и сами, прочитав эту книгу, поняли, насколько совершеннее и сложнее человеческий язык самого сложного технического кода. А ведь модель Уорта не говорит еще о самом главном — о том, что «черный ящик» с помощью языка не просто передает информацию другому «черному ящику», но и познает, моделирует окружающий мир!.. Во многих современных работах употребляется выражение «модель черпака». Согласно этой модели смысл слов черпается изнутри сознания человека. Слово есть некий «черпак», единый для всех. Однако у разных людей далеко не одинаково содержимое, которое этим черпаком зачерпнуто.

Американский ученый Чарлз Лейярд в своей книге «Мысли о языке» приводит характерный пример. Вы собираетесь куда-то идти, а ваша спутница говорит: «Подождите минуточку».

Что такое минуточка? Астрономическая единица, равная шестидесяти секундам? Разумеется, не только это. В зависимости от обстановки — и характера вашей спутницы — это может означать, что действительно все готово и вот-вот вам составят компанию. Или, напротив, минуточка означает добрые полчаса и ждать надо долго. То есть смысл слова минуточка задается не только минутной стрелкой часов, но и ситуацией, и тем, кто говорит это слово.

Не является ли таким «черпаком» вообще наш человеческий язык? Чудодейственный черпак, с помощью которого мы извлекаем мысли из глубин нашего сознания и подсознания? Волшебный черпак, который служит обществу людей, связанных мириадами нитей друг с другом и окружающим их миром? Безотказный черпак, с помощью которого мы познаем мир, себя и, наконец, свой собственный инструмент познания — сам язык?

Ведь не будь языка, вряд ли автор смог бы изложить гипотезы и факты современной лингвистики, которой посвящена эта книга.

Первое издание книги «Звуков и знаков» ориентировалось в основном на знаки. Второе — в полном соответствии с идеями и поисками ученых всего мира, — на значение, на Его Величество Смысл, передача которого и является сутью нашей речи.

Человеческий язык столь же древен, как и само человечество. В глубочайшую древность уходят попытки людей понять, что же такое их язык, как возникло это чудо. О происхождении языка и речи говорят мифы, записанные в пустынях Австралии и джунглях Амазонии, о чудесном даре богов — языке, именах, письменах— повествует мифология эллинов и шумеров, древних китайцев и египтян, индийцев и скандинавов.

Но не только мифами довольствовался человек. Сама его жизненная практика заставляла искать законы языка, своего и чужих. Как разговаривать с чужеземцем? Как записывать с помощью знаков звуки родной речи? Как правильно писать и говорить на родном языке и на языке иностранном? Как переводить тексты священных писаний, будь то Библия или стовосьмитомный буддийский канон, на языки язычников, дабы обратить их в свою веру?

Миссионеру и купцу, жрецу или учителю поневоле приходилось быть лингвистом. И уже несколько тысяч лет назад появились первые лингвистические сочинения. Это двуязычные словари, донесенные до нас глиняными книгами Двуречья. Это труды древнеиндийских грамматиков, во многом предвосхитившие идеи и методы современной структурной лингвистики. Это сочинения античных мыслителей, посвященные языку, смыслу имен и слов. Более девятисот лет назад замечательный средневековый ученый Махмуд Кашгарский написал свой «Диван турецких языков», материалом для которого послужили тюркские языки — турецкий, уйгурский и многие другие. В своей книге, ставшей известной европейцам спустя много веков после ее создания, Махмуд Кашгарский высказал идеи, которые лежат краеугольным камнем в фундаменте сравнительно-исторического языкознания, с которого, собственно говоря, и начинается подлинная наука о языке.

В конце XVIII столетия европейская наука открывает для себя священный язык Индии, санскрит. А вслед за тем ученые с изумлением обнаруживают, что язык этот поразительно похож на латынь и древнегреческий. И не только на эти мертвые классические языки, но и на персидский, исландский, русский, литовский и многие другие языки, распространенные в Европе и Азии. Оказывается, что все они имеют общего прапредка, все они ветви единого древа языков.