Литературный текст - проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения - «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов)

Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю. М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 79.

Рымарь Н. Т. Поэтика романа. Куйбышев, 1990. С. 27.

Там же.

Об этом, а также о комплексе мотивов «мертвых душ» см. подробнее в кн.: Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. М., 1979.

Поэма цитируется по изданию: Ерофеев В. В. Оставьте мою душу в покое. М., 1995 с указанием страниц.

Ср. с цитатой из пьесы Вен. Ерофеева «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора»: «Я решил покончить с собой, бросившись на горкомовский шпиль. <���…> И когда уже мое горло было над горкомовским острием, а горкомовское острие — под моим горлом…» (С. 193). Сам Венедикт Ерофеев умер от рака горла.

В этот комплекс входит и мотив «быстрой езды», также актуализированный у Вен. Ерофеева («Поезд все мчался сквозь дождь и черноту» (с. 126)).

Гоголь Н. В. Собрание сочинений: В 7 т. М., 1984. Т. 3. С. 247–248.

Здесь и далее роман цитируется по изданию: Андрей Белый. Серебряный голубь. Повесть в семи главах. М., 1989. Далее ссылки на это издание даются в тексте с указанием страницы.

В нижеследующем фрагменте «Серебряного голубя» обыгрывается формула «поезд ушел».

Ерофеев Вен. Москва–Петушки и пр. М., 1990. С.120, 121–122.

Ср. в поэме Ерофеева: «Топот все приближался — а я уже ничего не мог» (Там же. С.120).

Ср. в поэме Ерофеева: «…они все четверо тихо наступали» (Там же. С.118).

Там же. С.121.

Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.,1990. С. 15, 10

Там же. С.16.

Там же.

См.: Тюпа В. И. Категория иронии в анализе поэмы А. Блока «Соловьиный сад» // Принципы анализа литературного произведения. М.,1984; Тюпа В. И. Проблема авторской иронии в сонетах Дю Белле // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1993.

Гайденко П. П. Трагедия эстетизма. М., 1970. С.235.

См.: Есаулов И. А. Юродство и шутовство в русской литературе // Литературное обозрение. 1998. № 3.

Блок А. О литературе. М.,1989. С.212.

Там же. С.211.

Слова «Господь молчал», обрамляя основное действие, появляются перед первым решением выпить и в преддверии казни на лестничной площадке.

Ю. Н. Тынянов расширил понятие пародии, вынеся его за пределы комизма и высмеивания (См. главу «О пародии» в книге: Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977). Кроме того, см. диссертацию: Marie Martin. From быт to бытие: The Game of Parody in the Poetics of Venedikt Erofeev. Chicago: University of Chicago Press. 1995.

Схема приемов приводится по лекциям Юрия Щеглова, прочитанным в Висконсинском Университете в 1998 году.

Ерофеев Вен. Москва–Петушки. М., 2000. С.78. Далее ссылки на это издание даны в тексте с указанием страницы.

Ерофеев сам не мог уехать из СССР, даже в конце жизни, когда врачи из Сорбонны пригласили его приехать на лечение (См.: «Умру, но никогда не пойму…»: Беседа с Игорем Болычевым // Московские новости. 1989. № 50 (12 окт.). С.13).

Приводится по лекциям Ю. Щеглова.

Анализ сказа в «Москве–Петушках» см. в: Орлов Е. И. После сказа // Филологические науки. 1996. № 6. С. 13–22; Карпенко И. Е. Позиция рассказчика в русской прозе ХХ века: от Ал. Ремизова к Вен. Ерофееву // «Москва–Петушки» Вен. Ерофеева: Материалы Третьей международной конференции «Литературный текст: проблемы и методы исследования». Тверь, 2000. С. 137–141.

Ерофеев считал Рабле одним из своих литературных учителей (См.: Зорин А. Пригородный поезд дальнего следования // Новый мир. 1989. № 5. С.257). Книга Бахтина о Рабле пользовалась популярностью в конце 60-х годов, когда были написаны «Москва–Петушки».

См.: Альтшуллер М. «Москва–Петушки» Венедикта Ерофеева и традиции классической поэмы // Новый журнал. 1982. № 146. С. 75–85.

См. комментарий Э. Власова в: Ерофеев Вен. Москва–Петушки. С. 216–220.

Описывая ерофеевские игры эрудиции, Лидия Любчикова вспоминает, что автор любил ссылаться на малоизвестные исторические фигуры, точно датируя цитируемый текст: «Я до сих пор не знаю, когда то была ехидная мистификация, а когда действительно „дьяк сказал“» (Фролова Н. и др. Несколько монологов о Венедикте Ерофееве // Театр, 1991, № 9. С.86). По различным воспоминаниям, Ерофеев владел феноменальной памятью и точной эрудицией.