Мы приходили, спрашивали. Следа нет, нет и человека. Опять искали по городу, в больницах, в „Скорой помощи“. Прошел целый день. И снова милиция на улице Маяковского. Один человек сказал: „Да. Здесь“.
Здесь, но почему? Начальник милиции молодой, но важный. Дает понять свое превосходство. Он ничего не позволит, ничего. Впрочем, пожалуй, разрешит на десять минут после приговора. Приговор он выносит здесь, у себя в кабинете, заранее. Не удивляйтесь: суд – формальность. Закон… Едкая усмешка, здесь не то место, где произносят это слово. Здесь все решает он, Петрунин, у него справка из издательства: молодой поэт мало зарабатывает. Это, по его мнению, уже серьезный повод для серьезного наказания. Своеобразный показатель трудовой деятельности… Трафаретная фраза: „У меня все“, иначе – „Убирайтесь вон“.
Четыре дня сидит молодой поэт в одиночке, без доступа свежего воздуха и дневного света на строгом режиме. Четыре дня подряд он требует прокурора, следователя, бумаги, чтобы написать заявление в суд, и предъявления ему обвинения. Это право каждого заключенного, будь он самый тяжкий преступник. Хотя Иосиф Бродский только „задержанный в обеспечение явки в суд“, в который он не вызывался и по делу которого не предусматривалось лишение свободы.
Но Петрунин запрещает все, что напоминает законность и может помешать произволу. Расчет точный: физические пытки запрещены, и они оставляют след. Предпочтительнее пытки моральные, на интеллигентов это больше действует… На календаре год 1964-й, а на улице Маяковского – 1937-й. Не подумайте, что я жалуюсь Вам на милицию. Это бесполезно. Но я хочу, чтобы Вы знали, что происходит у нас в городе. Вам часто задают вопросы, особенно после докладов.
В эти же дни мне пришлось столкнуться еще с одним обстоятельством, которое меня озадачило. Думаю, оно озадачило бы Вас тоже. Пытаюсь добиться свидания с сыном. Судья не возражает, даже удивлен – какие могут быть препятствия, не возражает и районный прокурор. Но в милиции не соглашаются, требуют еще одну санкцию, и, по-видимому, самую главную – от райкома КПСС. Точно называют фамилию и должность лица, кто это должен сделать.
Все становится предельно ясным. Хотя ни в Уставе, ни в Программе КПСС на партийные органы не возлагаются ни судебные, ни карательные функции, в Дзержинском районе это оказалось возможным. В этом я получил полное подтверждение. Если будет нужно, я назову факты, события, имена.
Потому бесполезно жаловаться на милицию. Потому Иосиф Бродский вне закона. Довольно трудно подобные обстоятельства изложить в нескольких строках, это я бы хотел сделать лично, если Вы, конечно, сочтете нужным меня принять.
Все-таки это партийный вопрос.
Александр Бродский».
Милиция требовала, как видим, не санкцию КГБ – хотя это была акция КГБ, но партийную визу. Все сошлось.
Обращения Александра Ивановича, естественно, никакого результата не дали…
18 февраля 1964 года в Дзержинском районном суде началось слушание дела по обвинению в злостном тунеядстве Иосифа Александровича Бродского – при судье Савельевой, общественном обвинителе Сорокине и адвокате Топоровой.
Фрида Абрамовна Вигдорова, взяв командировку от «Литературной газеты», приехала в Ленинград. Вот ее запись первого судебного заседания:
«Судья. Чем вы занимаетесь?
Бродский. Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю…
Судья. Никаких „я полагаю“. Стойте как следует! Не прислоняйтесь к стенам! Смотрите на суд! Отвечайте суду как следует! (Мне.) Сейчас же прекратите записывать! А то выведу из зала. (Бродскому.) У вас есть постоянная работа?
Бродский. Я думал, что это постоянная работа.
Судья. Отвечайте точно!
Бродский. Я писал стихи! Я думал, что они будут напечатаны. Я полагаю…
Судья. Нас не интересует „я полагаю“. Отвечайте, почему вы не работали?
Бродский. Я работал. Я писал стихи.
Судья. Нас это не интересует. Нас интересует, с каким учреждением вы были связаны.
Бродский. У меня были договоры с издательством.
Судья. У вас договоров достаточно, чтобы прокормиться? Перечислите: какие, от какого числа, на какую сумму?
Бродский. Точно не помню. Все договоры у моего адвоката.
Судья. Я спрашиваю вас.
Бродский. В Москве вышли две книги с моими переводами… (Перечисляет.)
Судья. Ваш трудовой стаж?
Бродский. Примерно…
Судья. Нас не интересует „примерно“!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу