Рой Медведев - Непрерывное развитие языков - их влияние друг на друга и конкуренция

Самое опасное и нежелательное средство языковой политики любого государства на Земле — принуждение и насилие. Известно, что диктатор Испании генерал Франко запретил в Каталонии использовать каталонский язык вплоть до повседневного общения. Даже в семейном кругу люди с опаской говорили на родном для восьми миллионов каталонцев языке. В 1977 году автономия Каталонии была восстановлена.

И пошла ответная реакция: каталонский язык не только восстановил статус государственного, но начал вытеснять испанский язык. В Барселоне и во всей Каталонии сегодня нет ни одной испаноязычной школы, а испанский язык изучается здесь как иностранный. Хочешь учиться на испанском языке — пожалуйста, переезжай в соседнюю испанскую провинцию. Да, таким оказался ответ каталонской элиты на испанизацию, проводимую в Каталонии с XIX века и породившую сильное национальное движение. Каталонский (или каталанский) язык — седьмой по распространенности язык в Европе.

На абхазском языке в Советском Союзе говорили менее ста тысяч человек в Абхазии. Однако попытка грузинизации этой небольшой закавказской республики стала одной из главных причин кровавого конфликта, происходившего здесь в 1991–1994 годы. Не разрешен он и до сих пор. Серьезное силовое давление испытывает и русскоязычное население как в Прибалтике, так и в некоторых странах СНГ. Это, кстати, одна из причин значительной «утечки умов» из многих стран, образовавшихся на постсоветском пространстве: их покидают ученые, люди, обладающие административными талантами, спортсмены, музыканты…

Любой радикализм вреден и опасен — в том числе и при обращении властей с языками собственных стран. В Советском Союзе было время, когда в рамках борьбы с «иностранным влиянием» из русского языка пытались исключить вполне прижившиеся слова и понятия, взятые из других языков. Так, например, предписывалось исключить из всех публикуемых материалов слово «шофер», заменив его словом «водитель». Но в последние несколько лет сходные предписания разрабатываются и для национальных языков в некоторых странах СНГ. В большинстве случаев такая самодеятельность может лишь обеднить, а не обогатить национальные языки.

В каждом живом языке есть большой пласт интернациональной лексики, и обойтись без нее невозможно. Не буду говорить о других языках, например, об очень сложных отношениях между французским и английским языками, которые осложняют жизнь в Европейском союзе. Огромные размеры России, ее интенсивные контакты с многими странами на востоке, юге и западе, ее открытые пространства и ее история привели к очень большому числу заимствований из других языков. Н такое явление чаще всего следует рассматривать не как недостаток, а как преимущество, как процесс взаимного обогащения. Кстати, у русского языка в таком процессе больше возможностей, чем у некоторых других, например стесненных горами или занимающих значительно меньшую территорию. Русский язык оказался богаче многих других менее распространенных или более консервативных языков именно потому, что в нем ассимилировались слова и понятия из многих как восточных, так и западных языков. Еще А. С. Пушкин говорил о русском языке: «Переимчивый и общежительный в своих отношениях к чужим языкам». Пушкин писал о слове «vulgar»: «Люблю я очень это слово, но не могу перевести». Сегодня это слово, пришедшее из «Лондона щепетильного», не нуждается в переводе.

Юноша и девушка — портрет, сохранившийся в античных Помпеях, погребенных под слоем пепла (извержение Везувия произошло в 79 году). Девушка держит твердую тетрадь для письма. Справа — письменные принадлежности того времени.

Мы легко отличаем в русском языке слова с латинскими или греческими корнями. Но даже профессиональные литераторы бывают удивлены, прослеживая этимологию множества слов, которые мы большей частью считаем вполне русскими. «Что ни слово в русском словаре, то иностранного происхождения! — писала на этот счет писатель и публицист Лидия Григорьева. — Это открытие потрясло меня на первом же курсе филологического факультета. Большинство слов на «А» тюркского или глубинного латинского происхождения: арба, арбуз, антология, анемия, армия… Практически все слова на «Ф» — исконно греческие, ибо в славянском языке вообще такой буквы не было до принятия византийской версии христианства. Такое близкое к телу «пальто», такое нужное всем нам «метро», такой привычный «вагон» нам подарили французы, как и бранное слово «шваль», которое в переводе означает всего-навсего лошадь. Немецкая слобода в Москве, начиная с русского Средневековья, внедрила в исконно славянскую словесную ткань металлические нити технических и научных терминов. Всего не счесть! Все съели, все переварили, ко всему приставили свои приставки, прицепили суффиксы, сочленили падежными окончаниями и поставили на рельсы литературной и разговорной речи этот железнодорожный состав великого русского очень трудно усвояемого иностранцами языка».