Олег Трубачев - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Точно так же совершенно отчетливо развитие значений от принадлежности/происхождения — к уменьшительности для слав. *-itjo- : ст.-слав. −иmь , русск. −ич , литовск. −ytis [1414]. Древние значения сохраняют активные в русском патронимические образования Петрович, Иванович и другие отчества [1415]; ср. сербск. куħиħ ‘човjек од купе’ и множество других патронимических образований сербского языка — фамилий, племенных названий. Последние характеризуют в широких масштабах сербскую топонимику [1416], но известны также в других частях славянской территории [1417].

2. Исключительное место среди имен родства занимают древнейшие индоевропейские образования [1418]. Здесь опять приходится говорить главным образом о предистории славянских форм, но это в конечном счете важно и для лучшего понимания специально славянского в развитии этих образований. Речь идет о четырех женских −r- основах и.-е. *mātēr, *dhughətēr, *suesor, *iепətēr — и трех мужских и.-е. *patər, *bhrātēr, *daiuer , которые представляют чистую −r- основу. Судьба этих основ в славянском оказалась неодинаковой. Женские −r- основы сохранились в балтославянском, ср. литовск. mote, −rs , ст-слав. мати, −ере , литовск. dukte, −rs , ст.-слав. дъmи, −ере , литовск. jente, −rs , слав. jetry ( −r- основа, перестроенная по −y- основам); ср. также перестроенное слав. sestra при литовск. sesuo, −rs. Мужские −r- основы в славянском в сущности не сохранились [1419]. Так, и.-е. *bhrāter и *daiuer выравнены по славянским мужским −о- , −jо- основам, а и.-е. *pəter сохранилось в славянском только в производной форме stryjь. Тем самым женские формы на −r- в славянском представляют несомненный архаизм. К числу редких архаизмов принадлежат следы древнего чередования −ter: tor- , обнаруживаемые в окаменевшем виде также в славянском. Само чередование было активно в индоевропейскую эпоху, и оно объясняется не местом ударения, как полагают некоторые ученые [1420], а отношениями производной и непроизводной формы: и.-е. *māter — греч.άμήτωρ [1421]. В славянском ср. русск. заматореть, заматорелый с −о- ступенью при основе матер- (подробнее — в I гл.).

Суффикс −ter , который выделяют в особых древнейших индоевропейских обозначениях мужчин и женщин *patər, *mātēr , обладал, видимо, специализирующим значением, которое легло затем в основу известных компаративных значений этого суффикса [1422]. Отметим, что славянский сохранил следы только древнейшего специализирующего −ter- , в то время как в роли компаративного суффикса в славянском утвердился другой формант −ies- , упоминаемый Бенвенистом. То же древнее специализирующее значение −ter- легло в основу широко известного значения деятеля, закрепленного за множеством индоевропейских образований с этим суффиксом, поэтому нет необходимости принципиально разграничивать имена родства и имена деятеля на −ter [1423], что в последнее время проводят, например, К. Д. Бак [1424]и А. В. Исаченко [1425]. Не нужно также усматривать в *pətēr, *mātēr компаративного употребления −ter в порядке противопоставления пар вроде ‘отец’ — ‘мать’, как это делал В. Штрайтберг [1426]. Новое оригинальное объяснение, предложенное А. В. Исаченко [1427], основывается скорее на неточной оценке материала. Так, он возводит −ter-, −tr- в названиях родства к древнему наречию со значением ‘внутри’ на том лишь основании, что тот же суффикс имеют названия внутренних частей тела: греч. έντερα, ст.-слав. ѫтроба . Нетрудно заметить, что единственным носителем значения ‘внутри, внутренний’ является корневая морфема in-/jen- , a −tr- здесь не более как специализирующий формант. Эта гипотеза, на которой А. В. Исаченко строит весьма важные выводы об отражении деления на брачные классы, к сожалению, неприемлема в этимологическом отношении.

3. Содержание данного параграфа до известной степени уводит нас за пределы специальной темы «Славянские термины родства». Здесь имеется в виду одно из «общих мест» этимологических исследований, а именно так называемые слова «детского языка», Lallwörter. В науке давно утвердилось мнение о происхождении многих простейших названий родства из «детского языка». Так объясняют tata, папа, тата и подобные им образования, отнесенные к различным родственным лицам, главным образом к отцу и матери [1428].