Array Array - ВВЕДЕНИЕ В ЯЗЫКОЗНАНИЕ (Курс лекций)

Ряд исследователей полагает, что известный текст мифа имеет в основе своей две традиции, сплетенные в одно повествование, либо объединенные ранее в каком-то источнике, использованном автором-яхвистом.

В мифе рассказывается о том, как некая группа людей, поселившаяся в дельте Евфрата, научилась изготовлять кирпичи из глины (в месопотамских мифах неоднократно сообщается о божественном происхождении этого вида строительного материала), построив город и башню. Вряд ли рассказ этот имеет месопотамское происхождение, поскольку, по понятиям древних вавилонян, священные башни — зиккураты — связывали их с небесами и никак не могли служить символом богоборческой попытки добраться до этих небес. Полагают, что миф скорее отражает изумление и страх кочевников, впервые увидевших в плодородных равнинах дельты Евфрата огромные, по тогдашним понятиям, города и массу людей, говоривших на десятках ближневосточных языков и наречий.

Мораль мифа продолжает ту же тенденцию, что и история о потопе: человек, несмотря на то, что ему был преподан страшный урок, продолжает, будучи зараженным первородным грехом, в гордыне своей стремиться к недостижимому равенству с Богом. Стремление это, однако, выражается не в самосовершенствовании человека, не в его духовном росте и уж, конечно, не в соблюдении заповедей Яхве, а в попытке достигнуть равенства самым простым и грубым путем — путем «взлома» жилища Бога. Любопытно, что люди, «прах земной», решают увековечить себя дерзким поступком, используя для этого тот же материал, из которого сотворены и они сами. Преступлению этому соответствует наказание гораздо более мягкое, чем потоп, поскольку Яхве после потопа пообещал более не истреблять человечество. Достаточно того, что люди, имеющие общую родословную, разделяются по языкам и разбрасываются по разным землям. Используя принцип «разделяй и властвуй», Яхве предотвращает возможность какого-либо нового коллективного посягательства на сферу небесную.

Название города Вавилона, точнее, «Баб-Иль», означающее «врата бога», вряд ли может выводиться из еврейского корня «бол», означающего «смешение», хотя Библия и утверждает, что это именно так. (Быт. 11. 9).

Пожалуй, наиболее известен библейский вариант — миф о Вавилонской башне, который упоминается в гл.11 «Бытия», повествующей о потомках Ноя, пережившего Потоп.

1. На всей земле был один язык и одно наречие.

2. Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там.

3. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести.

4. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде, нежели рассеемся по лицу всей земли.

5. И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие.

6. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они оттого, что задумали делать;

7. Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.

8. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город [и башню].

9. Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле.

Казалось бы, чего уж тут спорить... Однако когда мы имеем дело с мифологией и даже допускаем историчность описываемых в них событий, нужно быть весьма осторожным. Далеко не всегда мифы и легенды можно воспринимать дословно, ведь время неизбежно накладывает свой отпечаток, зачастую пропуская к нам лишь весьма искаженные отголоски далеких событий. Более того, непосредственно в самом мифе о Вавилонской башне громадный промежуток времени (по нашим вышеприведенным оценкам, не менее 5 тысяч лет) сжат до весьма кратковременного одноразового действия - строительства башни...

«Одна любопытная деталь. Начало рассказа о вавилонской башне в русском переводе таково: «На всей земле был один язык и одно наречие». Перевод этот неправилен. В еврейском оригинале сказано: «И был на всей земле один язык со словами немногими» [Быт. 11:1]. Сегодня мы хорошо знаем, что шумерский язык отличался обилием омонимов: немногие слова обозначали самые различные предметы. Это окончательно доказывает, что в легенде речь идет именно о Шумере, а никак не о Вавилонском царстве» (Э.Менделевич, «Предания и мифы Ветхого Завета»).