Владимир Звегинцев: Очерки по общему языкознанию

Можно было бы привести еще очень много подобных определений, варьирующих в том или ином направлении отдельные характеристики языка, фигурирующие также и в советской науке о языке. На основе приведенных высказываний представителей разных направлений в языкознании может создаться впечатление, что понимание природы языка в сущности остается единым на протяжении длительного периода времени и советское языкознание, опирающееся на метод диалектического материализма; ничего нового в данном случае не вносит. Однако такое впечатление будет ложным. Ясно, что многие крупные языковеды могли подметить в языке общие его черты и дать им близкую характеристику, но надо учитывать, что даваемые ими определения языка выступают в контексте различных философских мировоззрений и поэтому наполняются несхожим и даже нередко противоположным содержанием. Такие понятия, как народ, мышление, история, в тесную связь с которыми ставят язык Я. Гримм, В. Гумбольдт или А. Шлейхер, очень далеки от истолкования их советской наукой. Советского языковеда никак не может удовлетворить, например, определение народа в его отношении к языку, которое дает В. Гумбольдт.

В самом начале своей работы «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода» В. Гумбольдт пишет по этому поводу: «Разделение человеческого рода на народы и племена и различие их языков и диалектов взаимосвязаны, но находятся также в зависимости от третьего явления более высокого порядка — воссоздания человеческой духовной силы во все более новых и часто более высших формах… Это неодинаковое по форме и степени проявление человеческой духовной силы, совершающееся на протяжении тысячелетий по всему земному шару, есть высшая цель всякого духовного процесса и конечная идея, к которой должна стремиться всемирная история» [6] В.Гумбольдт. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода. «Хрестоматия», стр. 68. . Совершенно очевидно, что при таком понимании связи языка и народа, когда связующим и руководящим началом оказывается «человеческая духовная сила», сама эта связь, так же как и понимание таких категорий, как язык и народ, приобретает совершенно особое и глубоко идеалистическое значение, резко отличающееся от того, какое этой связи придается в советской науке.

Следовательно, всякое определение языка необходимо рассматривать в общей системе лингвистического мировоззрения и соотносить его с соответствующим пониманием других категорий, находящихся в связи с языком. Речь Должна идти не об отрывочных и не связанных друг с другом тезисах, а о целостной концепции, опирающейся на определенные философские позиции.

Построение философии языка, удовлетворяющей описанным требованиям, нельзя пока считать законченным. В этой области предстоит еще многое сделать. Что касается, в частности, определения природы языка, то и тут, прежде чем дать по возможности исчерпывающий ответ на извечный вопрос — что такое язык — также предстоит еще большая работа. В этой работе методологические положения, вытекающие из философии диалектического материализма, являются исходными для широкого и сложного исследования, которое должно связать их с изучением конкретного языкового материала и включить в контекст целостной системы лингвистического мировоззрения.

Эту огромную и чрезвычайно ответственную работу необходимо, очевидно, начинать с изучения и критического рассмотрения тех определений природы языка, которые дает нам современное языкознание. Посвящая дальнейшее изложение этому вопросу, мы в первую очередь разберем теорию знаковой природы языка. Эта теория вот уже несколько десятилетий стоит в центре внимания зарубежной науки о языке. Она трактуется в работах крупнейших языковедов самых различных школ (Ф. де Соссюр, Ш. Балли, А. Мейе, Э. Беневист, Л. Вайсгербер, В. Порциг и др.) и имеет огромную литературу. Она уже давно вышла за пределы одной, хотя и самой существенной проблемы — проблемы природы языка. В тесной связи с ней находится определение методологических принципов изучения языка и направления этого изучения; она непосредственно отражается и в рабочих методах лингвистического исследования. Это, таким образом, не только отвлеченная теоретическая проблема. Это целостное лингвистическое мировоззрение. Это теория, имеющая большое практическое значение, так как к ней обращены все самые существенные вопросы современной семасиологии, лексикологии, сравнительно-исторического метода и даже такие утилитарные аспекты изучения языка, как принципы машинного перевода.