Евгений Клюев: Между двух стульев (Редакция 2001 года)

– Очень приятно, – пришлось соврать Петропавлу.

– Теперь Вы о себе говорите, хороший Вы или нет! – приказал Бон Жуан.

– Да как сказать… – засмущался Петропавел.

– Скажите как есть, – посоветовал Бон Жуан, – я все пойму и прощу. Я же Вас не знаю, поэтому Вас для меня пока нет. Стало быть можно предполагать о Вас что угодно. Например, что Вы дрянь.

– Благодарю Вас, – поклонился Петропавел.

– Не стоит благодарности: предполагать действительно очень легко. Попробуйте предположить, например, что нынешний король Франции лыс.

Петропавел попробовал и признался:

– Не могу… Во Франции сейчас вообще нету короля.

– Тем более! – горячо подхватил Бон Жуан. – Если его нет, как раз и допустимо предположить о нем все что хочешь! Эта ситуация сильно напоминает хотя бы следующую: если у Вас нет денег, можно смело предполагать, что Ваши деньги сделаны из листьев лопуха или из блинной муки, или из кафельных плиток. Денег все равно нет – так что любое предположение равноценно. Поэтому-то и несуществующего короля Франции одинаково правильно представлять себе лысым, заросшим волосами, стриженным под горшок: ни одна из версий не будет ошибочной. Это ведь самое милое дело строить предположения о том, чего нет, или о том, чего не знаешь.

– То есть на пустом месте! – язвительно уточнил Петропавел.

– А на каком еще можно? – изумился Бон Жуан. – Если место чем-то занято, его сначала нужно расчистить, а потом уже строить предположения.

Петропавел начал раздражаться:

– Значит, ни короля Франции, ни денег нет, а мы с вами давайте рассуждать о том, какие они!

Бон Жуан несколько даже опешил от этого заявления:

– У Вас что же, вообще отсутствуют какие бы то ни было представления о том, чего нет?

– Но если этого нет! – воскликнул Петропавел. – На нет и суда нет.

– Забавно, – скорее себе, чем Петропавлу, сказал Бон Жуан. – По-Вашему получается, строить предположения можно только по поводу того, что есть? Но если это и так уже есть – какой же смысл строить предположения?.. Мои ботфорты, – он наклонил голову и проверил, – украшены шпорами. Шпоры – есть. Я знаю, что они – есть, и потому лишен возможности строить предположения на сей счет. Чтобы строить предположения, я должен считать шпоры несуществующими.

– Но они существуют, – безжалостно сказал Петропавел.

В ответ на это Бон Жуан с силой оторвал шпоры и, вышвырнув их в окно, уставился на собеседника долгим дидактическим взглядом.

– Теперь мои ботфорты не украшены шпорами… Из-за Вас, между прочим! – Бон Жуан вздохнул, с огорчением разглядывая изуродованные ботфорты. – Стало быть, шпор нет – именно с этого момента я и имею право начинать строить предположения о том, что могло бы быть на освободившемся месте. Скушали? – и он победоносно улыбнулся.

Петропавел посмотрел на Бон Жуана как на идиота.

– Впрочем, я прибегнул к крайней мере, – признался Бон Жуан. – В разговоре с нормальными – я подчеркиваю, нормальными! – людьми достаточно бывает предварительно договориться: допустим, нет того, что есть. И нормальные люди, как правило, соглашаются не принимать существующее положение вещей как окончательное и единственно возможное… Скажем, у Вас нет головы, которая есть. Вот тут-то и начинается: если нет головы, то что есть? Значит, я мысленно отрываю Вам голову и ставлю на ее место… ну, чайник. Я ведь не мог бы поставить чайник на место головы, не оторвав головы, – в противном случае получится, что я просто поставил чайник Вам наголову, а это совсем другое. Понятно?

Петропавел пожал ничего не понявшими плечами.

– Голову Вам что ли оторвать для наглядности? – и Бон Жуан задумался. – Вам ведь вынь да положь – голову на блюде!..

Однако вместо этого он вынул из вазы на столике два цветка, украсил ими ботфорты и сказал:

– Теперь мои ботфорты украшены цветами. Цветы заняли то самое место, откуда исчезли шпоры, и я опять лишен возможности строить предположения. Я могу только констатировать: эти цветы – есть. Я констатирую – и мне скучно… Мне больше нравится «нет», чем «есть». Потому что всякое «нет» означает «уже нет» или «еще нет» – прошлое и будущее. У «нет» – история, а у «есть» истории не бывает… Бон Жуан помолчал и резюмировал: – Самое интересное в мире – это то, чего нет. Но Вас, кажется, больше интересует то, что есть. Досадно.

– Вы просто играете словами, – равнодушно уличил его Петропавел.

Бон Жуан усмехнулся: