Владимир Колганов - Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера»

Впрочем, это не более чем домыслы, только и всего. С другой стороны, если верить мнению Варламова — что нам остается?

А между тем есть очень интересный вопрос, на который до сих пор не было дано четкого ответа. Кто мог подсказать Булгакову идею, положенную в основу повести «Собачье сердце»? Дядя-гинеколог, Николай Покровский, или другой дядя, педиатр, — да с какой, спрашивается, стати?! По мнению Татьяны Лаппа-Кисельгоф, Михаил Покровский и сам-то был немного не в себе. С таким же успехом это могла быть и «зубная врачиха, Зинушка», у которой Михаил Афанасьевич лечил зубы после переезда в Москву. Нет, все не так — подсказать мог только психиатр! Конечно, и сам Булгаков был врачом, но к психиатрии не имел никакого отношения. А между тем саратовское евгеническое общество, основанное в 1923 году, возглавлял тот самый Михаил Кутании.

Попробуем эту версию развить — если идею повести с евгеникой подсказал Булгакову психиатр Кутании, то не логично ли будет допустить, что он и стал прототипом профессора Преображенского? А вот это вряд ли. Однако предположение, будто Михаил Кутании был тем таинственным К., по-прежнему остается в силе — логика и совпадение ряда обстоятельств не позволяют его начисто отбросить. И все же есть ощущение, что от дневниковой записи, сделанной в декабре 1924 года, исходит аромат прекрасной дамы. Разве не так?

Но прежде чем перейти к следующей версии, хотелось бы обратить внимание вот на что — на присутствие слова «важный» в той фразе из булгаковского дневника. Если бы речь шла о романтическом любовном свидании, автор вряд ли бы так написал. Сравните со словами из «Мастера и Маргариты»:

«— За что это вы его благодарите? — заморгав, осведомился Бездомный.

— За очень важное сведение, которое мне, как путешественнику, чрезвычайно интересно, — многозначительно подняв палец, пояснил заграничный чудак…»

Так что, если воспоминание связано не с чертом, а с прекрасной дамой, можно предположить, что она стала первой женщиной в жизни Михаила Афанасьевича. Причем первой исключительно в том смысле, что «очень важной». Если же незнакомка оказывается тут ни при чем, тогда возможен вариант и с психиатром. В конце концов, кому что нравится…

Известно, что среди знакомых Булгакова было несколько К. Конечно, Коморские и Крешковы, несмотря на присутствие в их инициалах буквы «к», тут явно ни при чем, поскольку жили они не на Пречистенке, а недалеко от Патриарших. Но вот приятель Булгакова художник Сергей Топленинов имел в виду совсем другую К., даже настойчиво прочил ее в Маргариты. Речь о его жене, Марии Кекушевой, дочери известного архитектора, перестроившего «Прагу» и вложившего немало сил в создание гостиницы «Метрополь» (вследствие того он закончил жизнь, как предполагают, в «желтом доме»). Какие были основания считать, что это и была та самая К. — да откуда же мне знать? Разве что адрес привлекает — до революции Кекушевы жили неподалеку от Обухова переулка, на Пречистенском бульваре.

Дом № 6 в Обуховом переулке

Была в жизни Булгакова и еще одна примечательная К. В доме Викентия Вересаева, где Михаил Афанасьевич нередко бывал, жила семья неких Дроздовских. Булгаков подружился с одной из дочерей главы семейства — звали ее Кира. Как мы увидим ниже, этот его выбор мог оказаться не случайным. Какое-то время они были неразлучны, вместе ходили по театрам. Булгакова даже прозвали «дневным мужем» Киры. А ведь зря! Думается, что употребление слова «муж» было бы в подобном случае совершенно неуместно. Впрочем, кто знает — быть может, несбывшееся желание быть рядом с К. Булгаков пытался реализовать с помощью юной Киры?

Итак, вашему вниманию предлагается третья моя догадка, самая главная. Речь пойдет о молодой даме, жившей «в двух шагах» от дома, где квартировал в 1924 году Михаил Булгаков, — на другой стороне Обухова переулка, чуть наискосок, в доходном доме под номером 6, построенном в 1913 году по заказу наследников Надежды Филаретовны фон Мекк. С этим именем, как известно, тоже связана история нежных отношений — читайте биографию Петра Чайковского.

«Я смотрю на замужество как на неизбежное зло, которого нельзя избежать, поэтому все, что остается, — это сделать удачный выбор».

Приведенная фраза из письма Надежды Филаретовны могла бы стать основой для интересного исследования. Однако наша цель в другом.