Юрий Минералов - Введение в славянскую филологию

Напомним, что немецкие священники служили в Моравии и Паннонии на латинском языке, славянам совершенно непонятном. У Константина и Мефодия, начавших служить по-славянски, появились последователи, но в большинстве своем местные священники «латинского обряда» вступили в борьбу с ними, обвиняя братьев в использовании «неосвященного» языка и даже в искажении учения о Святом Духе.

Латинские патеры упирали на то, надпись на кресте Господнем сделана на трех языках — еврейском, латинском и греческом, а следовательно, лишь эти языки могут использоваться в христианском богослужении [125]. Братья возражали латинянам, что «трехъязычная ересь» безосновательна и вредна.

Своих учеников Константин и Мефодий надеялись рукоположить в священники в Константинополе. Однако в Византии произошел дворцовый переворот (был убит император Михаил и низложен патриарх Фотий, лишь впоследствии восстановленный на своем престоле). Тогда Константин и Мефодий решили отправиться к высшему руководству своих немецких «обличителей» — в Рим, к римскому папе. Они везли и святыню: найденные Константином в Херсонесе мощи св. Климента, папы Римского.

Бог не оставил святых братьев: неожиданно для немецких клириков их жалобы на «еретические» воззрения Константина и Мефодия не были поддержаны папой Адрианом II. В Венеции Константин успешно дискутировал с «треязычниками». В Риме папа также внимательно выслушал аргументы Константина, о богословских деталях которых мы ныне можем лишь догадываться. Затем он освятил переведенные книги и утвердил христианское богослужение на четвертом языке — славянском (было лишь обусловлено, что вначале Евангелие и Апостол читаются во время службы по-латыни, а затем по-славянски). Ученики братьев были рукоположены в священники и диаконы. Моравским властителям папа адресовал следующее послание:

«Размыслив, мы решили отправить в ваши страны сына нашего Мефодия, посвященного нами, с его учениками, мужа совершенного разумом и истинной веры, чтобы он вас просветил, как вы сами того просили, объяснив вам на вашем языке Святое Писание, весь богослужебный чин и святую мессу, т. е. службы, включая крещение, как начал делать философ Константин с Божьею благодатью и по молитвам святого Климента».

Константин 14 февраля 869 г. умер в Риме (приняв перед смертью схиму, он и стал зваться Кириллом).

К величайшему сожалению, дальнейшие события складывались отнюдь не лучезарным образом. Мефодий полтора десятилетия проповедовал в Моравии и перевел на славянский язык важнейшие богослужебные книги. Однако после его смерти ученики братьев подверглись жесточайшим преследованиям. В Моравии, как и вообще у западных славян, в конце концов воцарилось католичество.

Последующая история христианства показала, что папа Адриан принял прозорливое, если не боговдохновенное, решение.

Еще задолго до начала служения по-славянски Кирилла и Мефодия завели служение на своих языках армяне, копты и некоторые другие народы. Эта практика у вышеназванных не пресеклась, но и не вышла за пределы национальных церквей. Зато православное богослужение на церковнославянском языке широко распространилось на планете и почти повсеместно сохраняется по сей день. До второй половины XIX в. служили по-церковнославянски даже, например, православные румыны, не имеющие к славянам отношения в этническом смысле (относительно недавний переход на румынский язык был связан с начавшимися процессами национального самоопределения в Румынии).

Церковнославянский язык на тысячелетия стал четвертым мировым языком, использующимся в христианстве. Значение этого факта велико. Если вдуматься, он свидетельствует о наличии особых, умонепостигаемых свойств у данного языка в религиозно-мистическом плане, аналогичных тем, что ранее обнаружили греческий и латинский языки.

Если выразиться упрощенно и коротко, церковная история засвидетельствовала, что молитвы на церковнославянском языке доходят до Бога столь же успешно, что на греческом и латинском. Это, по-видимому, отнюдь не автоматическое свойство любого языка.

Как известно, неизменная «голубая мечта» всякого рода церковных «обновленцев» и «неообновленцев» — перевести православное богослужение в России на современный русский язык (обычно под лукавым предлогом якобы «непонятности» прихожанам церковнославянского языка и некоей «демократизации» богослужения). Церковь принципиально выступает против такого рода поползновений и считает их ересью отнюдь не в силу своей «отсталости» и замшелой «косности».